Христианские приветствия. Православие

Всегда, у всех народов и во всех культурах. Оно достаточно распространено и в наше время. Историкам и культурологам хорошо известно такое явление, когда в народных представлениях языческие суеверия смешиваются с христианством. То же самое наблюдается и сейчас. В частности, в существовании различных заговоров, которые люди путают с молитвами.

Можно ли произносить заговоры

Само распространение заговоров идет от религиозного невежества. Люди, считающие себя православными, и даже ведущие церковную жизнь, полагают, что делают нечто благочестивое, когда, например, отправляясь на экзамен, повторяют призывы: «Богородица впереди меня, Ангел Хранитель позади меня, Никола Угодник слева, Параскева Пятница справа».

Что говорит Православная церковь о заговорах

Тогда как отношение Церкви к заговорам крайне отрицательное. Это большой грех, за который по канонам налагается епитимья (время покаяния, на которое человек не допускается к причастию и должен выполнять назначенное священником молитвенное правило, земные поклоны и т.п., чтобы вымолить у Бога прощение. Налагается за особо серьезные грехи).

Малознающих людей вводит в заблуждение то, что, во-первых, в заговорах могут использоваться «благочестивые» выражения вроде упоминания имен святых, а, во-вторых, заговоры иногда попадаются в молитвословах, наряду с правильными молитвами. В таких молитвословах не стоит отметка о благословении на издание от епархиального архиерея, либо это благословение подделано.

Заговор и молитва – в чем разница

Это разница между верой в Бога и магией, к которой и относятся заговоры.

О магическом сознании написаны богословские труды (например, у Александра Меня), согласно которым, магия для людей является заменой подлинной веры и богообщения. Это явление появилось вскоре после грехопадения. Люди утратили связь с Богом, потом, забыв о Нем, придумали какие-то «высшие силы» и предприняли попытку подчинить их себе с помощью колдовских слов, магических действий или предметов, чтобы таким образом управлять окружающим миром. В этом и есть разница между заговором и молитвой.

Внимание! Если в молитве человек возлагает надежду на Бога, просит чтобы Он помиловал, защитил и помог, то с помощью заговора люди пытаются получить власть над обстоятельствами.

Логика такая: если я в такое-то время (при полной луне, на третий день пасхальной недели, в полдень и т.п.), прочту вот эти слова, то мне гарантированно повышение в работе, исцеление, дача в Подмосковье, хороший урожай огурцов и т.д.

И неважно, если даже в заговоре человек обращается не к солнцу и «морю-океану», а к Христу или святым, отношение к ним здесь чисто языческое. Ведь речь идет не об уповании на милость Божию, с которым молящийся отдает свою судьбу в Его руки, ставит Его волю выше своей, а о неких магических словах, которые автоматически дадут нужный эффект. Вынудят высшие силы (в данном случае, получается, Самого Бога) выполнить волю человека. Это, по меньшей мере, кощунственно.

Отношение церкви к заговорам

Вот для примера тексты правильной молитвы и заговора. Очевидно, что они имеют совершенно разное смысловое наполнение:

• Заговор против грыжи у младенцев. Сначала прочесть молитву «Отче наш», затем 3 раза повторить: «Грызь, грызь, я тебя съем. Чем я тебя родила, тем я тебя и выходила» После каждого слова «съем» предписывается кусать грыжу. А под конец произнести «Помоги, Господи, приди на помощь младенцу рожденному молитвенному, крещенному. Молодой месяц взойдет, у младенца грыжа изойдет». Всего рекомендуется провести три «целительных сеанса» в трех фазах лунного роста.
• Молитва об исцелении болящего. «На одре болезни лежащего и смертною раною уязвленного, как некогда воздвигл еси Боже наш Петрову тещу и расслабленного на одре носимого, так и ныне, молим Тебя, болящего посети и исцели: Ты бо Един еси недуги и болезни рода нашего понесый и вся могий яко Многомилостив».

В первом случае, описывается магический ритуал. Здесь и колдовская сила луны, и симпатическая магия (символическое откусывание грыжи), и волшебная молитва-заклинание.

Второй текст – настоящее христианское обращение к Богу, в котором переданы скорбь, и надежда молящихся. Вспоминается земная жизнь Христа, как Он исцелял приходивших к Нему больных, как Сам, умирая на кресте, разделил с людьми их страдания.

Подчеркивается, что Бог может сотворить любое чудо.

О христианской молитве:

О «целителях»

Любое, даже неосознанное обращение к магии плохо. Но хуже всего, когда человек еще и попадает под влияние «целителя». Сейчас много таких ясновидящих , которые творят разнообразные чудеса, да еще и духовно наставляют своих клиентов.

Важно! «Высшие силы», к которым целители обращаются в заклинаниях – это бесы. Сколько бы в заговорах ни повторялись имена святых, Богородицы или Самого Христа, на такую «молитву» могут отреагировать только злые духи.

Вот кому выгодно, чтобы вера в Бога у людей подменялась суевериями, а молитва — магическими ритуалами.

Тот, кто посещает целителей, слушает их советы и выполняет наставления, отдает свою душу в очень нехорошие руки, и результат не заставит себя долго ждать.

Молитвы от злых сил:

Стоит ли обращаться к целителям?

Отчитка молитвами – помощь или грех

Существует особый чин молитв – изгнание из человека злых духов, так называемая «отчитка» . Практикуется священниками в некоторых храмах.

В наше время замечено совершенно дикое явление, когда на отчитку стали приходить люди, которые вовсе не одержимы . На волне общего суеверия и религиозной безграмотности, появились безумные идеи, будто слабое здоровье, проблемы на работе, дурной характер, неврозы, склонность ребенка к непослушанию, ит.д. является следствием наличия злого духа в теле человека.

На самом деле, совсем несложно понять, требуется ли действительно читать над человеком этот молитвенный чин. Если человек кричит не своим голосом во время литургии, бьется в конвульсиях при виде священника, падает в обморок, когда на него попадет святая вода, его надо вести на отчитку. Если ни одного из вышеперечисленных «симптомов» не наблюдается, человек не одержим и изгонять бесов из него не нужно.

Нужно отметить, что заговор – это не обязательно специальная молитва-заклинание. Человек может любую молитву сделать заговором.

Например, типичный случай — популярное в церковном народе верование, что если прочитать сорок акафистов , сбудется задуманное. Главное здесь то, что человек не говорит Богу «да будет воля Твоя», а пытается навязать Ему свою волю, полагая, что чтение определенных молитв – это некий технический метод достижения нужного результата.

Такое сознание — чисто языческое. Подлинному христианству оно чуждо.

Опасное целительство - протоиерей Димитрий Смирнов

Православие (от греческого "правильное служение", "правильное учение") — одна из основных мировых религий , представляет собой направление в христианстве . Православие оформилось в первом тысячелетии от Р. Х . под предводительством кафедры епископа Константинополя — столицы восточной Римской империи. В настоящее время православие исповедуют 225-300 миллионов человек во всём мире. Кроме России православное вероисповедание получило широкое распространение на Балканах и восточной Европе . Интересно, что наряду с традиционно православными странами приверженцы данного направления христианства встречаются в Японии, Таиланде, Южной Корее и др. странах Азии (причём не только люди со славянским корнями, но и местное население).

Православные верят в Бога-Троицу , в Отца, Сына, и Святого Духа. Считается, что все три божественные ипостаси пребывают в неразрывном единстве . Бог является творцом мира, который был им создан изначально безгрешным . Зло и грех при этом понимаются как искажения устроенного Богом мира. Первородный грех непослушания Адама и Евы Богу был искуплён через воплощение, земную жизнь и крестные страдания Бога-Сына Иисуса Христа.

В понимании православных Церковь — это единый богочеловеческий организм во главе с Господом Иисусом Христом , объединяющий общество людей Святым Духом, Православной Верой, Законом Божиим, иерархией и Таинствами .

Высшим уровнем иерархии священников в православии является чин епископа . Он возглавляет церковную общину на своей территории (епархии), осуществляет таинство рукоположения священнослужителей (посвящения), в том числе других епископов. Череда рукоположений непрерывно восходит к апостолам . Более старшие епископы называются архиепископами и митрополитами , а верховным является патриарх . Более низкий чин церковной иерархии, после епископов, — пресвитеры (священники), которые могут совершать все православные таинства кроме рукоположения. Далее идут диаконы , которые сами не совершают таинств, но помогают в этом пресвитеру или епископу.

Духовенство подразделяется на белое и чёрное . Священники и дьяконы, относящиеся к белому духовенству, имеют семьи . Чёрное духовенство — это монахи , дающие обет безбрачия . Сан диакона в монашестве носит название иеродиакон, а священника — иеромонах. Епископом может стать только представитель чёрного духовенства .

Иерархическая структура православной церкви приемлет определённые демократические процедуры управления, в частности поощряется критика любого духовного лица, если оно отступает от православной веры.

Свобода личности относится к важнейшим принципам православия. Считается, что смысл духовной жизни человека в обретении изначальной подлинной свободы от грехов и страстей, которыми он порабощается. Спасение возможно только под действием благодати Божией , при условии свободного соизволения верующего, приложения им усилий на духовном пути.

Для обретения спасения есть два пути . Первый — монашеский , заключающийся в уединение и отрешении от мира. Это путь особого служения Богу, Церкви и ближним, связанный с напряжённой борьбой человека со своими грехами. Второй путь спасения — это служение миру , прежде всего семье . Семья в православии играет огромную роль и называется малой церковью или домашней церковью.

Источником внутреннего права православной Церкви — основным документом — является Священное предание , которое содержит Священное Писание, толкование Священного Писания, составленное Святыми Отцами, богословские сочинения Святых Отцов (догматические их труды), догматические определения и деяния Святых Вселенских и Поместных Соборов Православной Церкви, богослужебные тексты, иконопись, духовное преемство, выраженное в трудах писателей-подвижников, их наставлениях о духовной жизни.

Отношение православия к государственности строится на утверждении, что всякая власть от Бога . Даже во время гонений на христиан в Римской империи, Апостол Павел заповедует христианам молиться за власть и почитать царя не только страха ради, но и ради совести, зная, что власть есть установление Божие.

К православным таинствам относятся: Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Покаяние, Священство, честный Брак и Елеосвящение. Таинство евхаристии или причащения , является самым важным, оно способствует приобщению человека к Богу . Таинство крещения — это вход человека в Церковь , избавление от греха и возможность начать новую жизнь. Миропомазание (обычно следует сразу за крещением) заключается в передаче верующему благословения и даров Святого духа , которые укрепляют человека в духовной жизни. Во время Елеосвящения тело человека помазывают освящённые елеем , что позволяет избавиться от телесных недугов , даёт оставление грехов . Соборование — связано с прощением всех грехов , совершённых человеком, прошением об освобождении от болезней. Покаяние — прощение греха при условии искреннего раскаяния . Исповедь — даёт благодатную возможность, силу и поддержку к очищению от греха .

Молитвы в православии могут быть как домашними, так и общими — церковными. В первом случае человек перед Богом раскрывает своё сердце , а во втором — сила молитвы многократно возрастает, так как в ней участвуют святые и ангелы , являющиеся также членами Церкви.

Православная Церковь считает, что история христианства до великого раскола (разделение православия и католицизма) является историей именно православия . Вообще отношения между двумя основными ветвями христианства всегда складывались достаточно сложно , порой доходя до откровенной конфронтации . Причём даже в 21-м веке ещё рано говорить о полном примирении . Православие считает, что спасение может быть обретено только в христианстве: при этом неправославные христианские общины считаются частично (но не полностью) лишёнными божьей благодати . В отличие от католиков православные не признают догмат о непогрешимости папы римского и его главенство над всеми христианами, догмат о непорочном зачатии Девы Марии , учение о чистилище , догмат о телесном вознесении Божией Матери . Важным отличием православия от католичества, оказавшим серьёзное влияния на политическую историю , является тезис о симфонии духовной и светской властей . Римская Церковь выступает за полный церковный иммунитет и в лице своего Первосвященника обладает суверенной светской властью.

Православная Церковь организационно представляет собой сообщество поместных Церквей , каждая из которых пользуется полной самостоятельностью и независимостью на своей территории. В настоящее время существуют 14 автокефальных Церквей , например, Константинопольская, Русская, Греческая, Болгарская и др.

Церкви русской традиции, придерживающиеся старых обрядов , общепринятых до Никонианской реформы, носят название Старообрядческие . Старообрядцы подвергались гонениям и притеснениям , что было одной из причин, которая вынуждала их вести обособленный образ жизни . Старообрядческие поселения существовали в Сибири , на Севере европейской части России, к настоящему времени старообрядцы расселились по всему миру . Наряду с особенностями исполнения православных ритуалов , отличных от требований Русской православной церкви (например, количество пальцев, которыми крестятся), старообрядцы имеют особый жизненный уклад , например, не употребляют алкоголь, не курят .

В последние годы, в связи с глобализацией духовной жизни (распространение религий по всему миру , независимо от территорий их изначального зарождения и развития), сложилось мнение, что православие как религия, проигрывает конкуренцию буддизму, индуизму, исламу, католичеству, как недостаточно адаптированная для современного мира. Но, возможно, сохранение истинной глубокой религиозности , неразрывно связанной с русской культурой , и есть главное предназначение православия , которое позволит в будущем обрести спасение русскому народу .

Вконтакте

Ведь в мире бытия нет блага выше жизни.
Как проведешь ее, так и пройдет она...

Атеизм или религия?

Приходится встречаться на конференциях, очень значительных, с людьми, которые действительно образованы, действительно ученые, не верхогляды, и приходится сталкиваться постоянно с одними и теми же вопросами. Кто такой Бог? Есть ли Он? Даже: зачем Он нужен? Или, если Бог есть, то почему Он не выступит с трибуны Объединенных Наций и не объявит о Себе? И такие вещи можно услышать. Что можно сказать на это? Этот вопрос, как нам кажется, решается с позиции центральной современной философской мысли, которую легче всего выразить понятием экзистенциальности.
Существование человека, смысл человеческой жизни - в чем основное ее содержание? Ну, конечно, прежде всего в жизни. А как же иначе? Какой смысл я переживаю, когда сплю? Смысл жизни может быть только в осознании, «вкушении» плодов своей жизни и деятельности. И еще никто никогда не мог и во веки веков не будет считать и утверждать, что конечный смысл жизни человека может быть в смерти. Здесь и лежит непроходимый водораздел между религией и атеизмом. Христианство утверждает: «человек, эта земная жизнь является только началом, условием и средством подготовки к вечности, готовься, тебя ожидает вечная жизнь». Оно говорит: вот, что необходимо для этого сделать, вот каким необходимо быть, чтобы вступить туда. А что утверждает атеизм? Нет Бога, нет души, нет вечности и потому верь, человек, тебя ожидает вечная смерть. Какой ужас, какой пессимизм, какое отчаяние - мороз по коже от этих страшных слов: «человек, тебя ожидает вечная смерть». Мы не говорим о тех, скажем мягко, странных обоснованиях, которые приводятся при этом. Одно это утверждение заставляет содрогнуться человеческую душу. Нет, избавьте меня от такой веры.

Когда человек заблудится в лесу, ищет дорогу, ищет путь домой и вдруг, находя кого-то, спрашивает: «Есть ли отсюда выход?» А тот ему отвечает: «Нет и не ищи, устраивайся здесь, как можешь», - то поверит ли он ему? Сомнительно. Не начнет ли искать далее? И найдя другого человека, который скажет ему: «Да, выход есть, и я тебе укажу признаки, приметы, по которым ты сможешь отсюда выйти», - то не ему ли он поверит? То же самое происходит и в области мировоззренческого выбора, когда человек оказывается перед лицом религии и атеизма.

Вы спрашиваете, почему атеизм есть вера, а не научное мировоззрение? Потому что на вопрос: «что мне надо сделать, чтобы убедиться, что Бога нет», атеизм не знает, что ответить.

Пока у человека еще сохраняется искра искания истины, искра искания смысла жизни, до тех пор он не может, психологически не может принять концепции, утверждающей, что его как личность, и, следовательно, всех людей ожидает вечная смерть, для «достижения» которой, оказывается, необходимо создавать лучшие экономические, социальные, политические, культурные условия жизни. А далее все будет о"кэй - завтра ты помрешь и отнесем тебя на кладбище.

Мы сейчас указали только одну сторону, психологически очень существенную, которой, как нам кажется, уже достаточно для каждого человека с живой душой, чтобы понять, что только религиозное мировоззрение, только мировоззрение, которое принимает за свою основу Того, Кого мы называем Богом, позволяет говорить о смысле жизни. Итак, я верю в Бога. Будем считать, что мы первую комнату прошли. И, поверив в Бога, я вхожу во вторую…

Иноверные

Боже мой, что здесь я вижу и слышу? Народу полно, и каждый кричит: «Только у меня истина». Вот задача-то… И мусульмане, и конфуциане, и буддисты, и иудеи, и кого только нет. Много тех, среди которых находится теперь христианство. Вот стоит и он, христианский проповедник, посреди других, а я ищу, кто же прав-то здесь, кому же верить?

Тут имеются два подхода, может быть их и больше, но мы назовем два. Один из них, который может дать человеку возможность убедиться, какая религия есть истинная (то есть объективно соответствует человеческой природе, человеческим исканиям, человеческому пониманию смысла жизни) заключается в методе сравнительно-богословского анализа. Довольно долгий путь, тут нужно хорошо изучить каждую религию. Но далеко не каждый может пройти этим путем, нужно большое время, большие силы, если хотите, соответствующие способности для того, чтобы изучить все это — тем более, что это отнимет столько сил души… Да и лень, в конце-то концов... Окупятся ли такие трудозатраты? Но есть и другой метод.

В конце концов, каждая религия обращена к человеку, ему она говорит: истина вот такова, а не что-то другое. При этом все мировоззрения и все религии утверждают одну простую вещь: то, что сейчас есть, в каких политических, социальных, экономических, с одной стороны, и духовных, моральных, культурных и т.д. условиях - с другой, живет человек - это ненормально, это не может его устроить и даже если кого-то лично это и удовлетворяет, то подавляющее число людей в той или иной степени от этого страдает. Это не устраивает человечество в целом, оно ищет чего-то другого, большего. Стремится куда-то, в неизведанное будущее, ждет «золотого века» - настоящее положение вещей никого не устраивает. Отсюда становится понятным, почему существо каждой религии, всех мировоззрений сводится к учению о спасении. И вот здесь-то мы и сталкиваемся с тем, что уже дает возможность, как нам кажется, сделать обоснованный выбор, когда мы оказываемся перед лицом религиозного многообразия.

Христианство в отличие от всех других религий утверждает нечто, чего другие религии (и тем более мировоззрения нерелигиозные) просто не знают. И не только не знают, но когда сталкиваются с этим, то с негодованием отвергают.

Это утверждение заключается в понятии т. н. первородного греха. Все религии, если хотите даже все мировоззрения, все идеологии говорят о грехе. Называя, правда, это по-разному, но это неважно. Но ни одно из них не считает, что природа человека в настоящем его состоянии больна. Христианство же утверждает, что то состояние, в котором все мы, люди, родились, находимся, растем, воспитываемся, мужаем, созреваем, — состояние, в котором мы наслаждаемся, развлекаемся, учимся, делаем открытия и так далее - это есть состояние глубокой болезни, глубокого повреждения.

Мы больны. Речь идет не о гриппе и не о бронхите и не о психическом заболевании. Нет, нет, мы психически здоровы, и физически здоровы - можем задачи решать и в космос летать - мы глубоко больны с другой стороны. В начале бытия человеческого произошло какое-то странное трагическое расщепление единого человеческого существа на как бы автономно существующие и часто противоборствующие между собой ум, сердце и тело — «щука, рак да лебедь»…

Какой абсурд утверждает христианство, не правда ли? Все возмущаются: «Я ненормальный? Извините, другие может быть, но не я». И вот здесь-то, если христианство право, и заключен самый корень, источник того, что человеческая жизнь как в индивидуальном, так и во всечеловеческом масштабе, ведет к одной трагедии за другой. Ибо если человек серьезно болен, а болезнь не видит и потому не лечит, то она погубит его. Другие религии не признают этой болезни в человеке. Отвергают ее. Они считают, что человек - это здоровое семечко, но которое может развиваться и нормально и ненормально. Его развитие обусловлено социальной средой, экономическими условиями, психологическими факторами, обусловлено многими вещами. Поэтому человек может быть и хорошим и плохим, но сам он по своей природе хорош. Вот главный антитезис нехристианского сознания. Мы не говорим нерелигиозного, там и говорить нечего, там вообще: «человек - это звучит гордо». Только христианство утверждает, что настоящее наше состояние - это состояние глубокой поврежденности, причем такой поврежденности, что в личном плане человек сам не может исцелить его. На этом утверждении строится величайший христианский догмат о Христе как Спасителе. Эта идея является принципиальным водоразделом между христианством и всеми прочими религиями.

Теперь мы попытаемся показать, что христианство, в отличие от других религий, имеет объективное подтверждение данного своего утверждения. Давайте обратимся к истории человечества. Посмотрим, чем оно живет всю доступную нашему человеческому взору историю? Какими целями?

Конечно же, оно хочет построить Царство Божие на земле, создать рай. Одни с помощью Бога. И в этом случае Он рассматривается не более как средство к благу на земле, но не как высшая цель жизни. Другие - вообще без Бога. Но важно другое. Все понимают, что невозможно это Царство на земле без таких элементарных вещей, как: мир, справедливость, любовь (само собой понятно, какой может быть рай, где идет война, царит несправедливость, злоба и т.д.?), если хотите, уважение к друг другу, снизойдем и до этого. То есть все прекрасно понимают, что без таких основополагающих нравственных ценностей, без их осуществления невозможно достичь никакого благоденствия на земле.

Всем понятно? Всем.

А что делает человечество всю историю? Что делаем? Эрих Фромм хорошо сказал: «История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия». Точно. Историки, особенно военные, могли бы, думаю, прекрасно проиллюстрировать нам, чем наполнена вся история человечества: войны, кровопролития, насилия, жестокости. Двадцатый век - по идее, век высшего гуманизма. И он показал этот верх «совершенства», превзойдя пролитой кровью все предыдущие века человечества вместе взятые. Если бы наши предки смогли посмотреть на то, что произошло в двадцатом веке, они содрогнулись бы от масштабов жестокости, несправедливости, обмана. Какой-то непостижимый парадокс заключается в том, что человечество по мере развития своей истории делает все точно наоборот основной своей идее, цели и мысли, к которой изначала были направлены все его усилия. Зададимся риторическим вопросом: «Может ли вести себя так умное существо?» История просто издевается над нами, иронизирует: «Человечество, поистине, умно и здраво. Оно не душевнобольное, нет, нет. Оно просто творит немножко больше и чуть-чуть хуже, чем это делают в сумасшедших домах». Увы, это факт, от которого никуда не уйти. И он показывает, что не отдельные единицы в человечестве заблуждаются, нет и нет (к сожалению, только единицы не заблуждаются), а это какое-то парадоксальное всечеловеческое свойство. Если посмотрим теперь на отдельного человека, точнее, если у человека хватит нравственных сил «к себе оборотиться», на себя посмотреть, то он увидит картину не менее впечатляющую. Апостол Павел точно ее охарактеризовал: «Бедный я человек, делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу».

И действительно, каждый, кто хотя немного обратит внимание на то, что происходит в его душе, соприкоснется с самим собой, то не может не увидеть, насколько он духовно болен, насколько подвержен действию различных страстей, порабощен ими. Бессмысленно спрашивать: «Зачем ты, бедный человек, объедаешься, опиваешься, лжешь, завидуешь, блудишь и т. д.? Ты же этим убиваешь самого себя, разрушаешь семью, калечишь своих детей, отравляешь всю атмосферу вокруг себя. Зачем бьешь себя, режешь, колешь, зачем губишь свои нервы, психику, само тело? Ты понимаешь, что это губительно для тебя?» Да, понимаю, но не могу этого не делать. Василий Великий как-то воскликнул: «И не зарождалось в душах человеческих более пагубной страсти, нежели зависть». И, как правило, человек, страдая, не может справиться с собой. Здесь, в глубине своей души каждый разумный человек постигает то, о чем говорит христианство: «Делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». Это здоровье или болезнь?!

В то же время для сравнения посмотрите, как может меняться человек при правильной христианской жизни. Те, которые очистились от страстей, приобрели смирение, «стяжали, - по слову преподобного Серафима Саровского, - Духа Святого», приходили к любопытнейшему с психологической точки зрения состоянию: они начинали видеть себя худшими всех. Пимен Великий говорил: «Поверьте, братие, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен я»; Сисой Великий умирал, и лицо его просветилось, как солнце, так что на него невозможно было смотреть, а он умолял Бога дать ему еще немного времени на покаяние. Что это? Лицемерие какое-то, смиренничание? Да избавит Бог. Они, даже в мыслях боялись согрешить, потому говорили от всей своей души, говорили то, что действительно переживали.

Мы же этого совсем не чувствуем. Я переполнен всякой грязью, а вижу и чувствую себя очень хорошим человеком. Я хороший человек! Но если что-то и сделаю плохо, то кто без греха, другие не лучше меня, да и виноват не столько я, сколько другой, другая, другие. Мы не видим души своей и потому столь хороши в своих глазах. Как разительно отличается духовное зрение человека святого от нашего!

Так вот, повторим. Христианство утверждает, что человек по своей природе, в его настоящем, так называемом нормальном состоянии, глубоко поврежден. Этого повреждения, к сожалению, мы почти не видим. Странная слепота, самая страшная, самая главная, которая присутствует в нас, — это есть невидение своей болезни. Это действительно самое опасное, потому что когда человек увидит свою болезнь, он лечится, идет к врачам, ищет помощи. А когда видит себя здоровым, то отправит к ним того, кто говорит ему, что он болен. Вот тяжелейший симптом той самой поврежденности, которая присутствует в нас. А что она есть, об этом однозначно со всей силой и яркостью свидетельствует как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности, и в первую очередь каждому человеку его личная жизнь. Вот на что указывает христианство

Объективное подтверждение только одного этого факта, одной этой истины христианской веры - о поврежденности человеческой природы - уже показывает, подсказывает мне, к какой религии я должен обратиться. К той, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения, или к религии, которая замазывает их, питает человеческое самолюбие, говорит: все хорошо, все прекрасно, нужно не лечиться, а лечить окружающий мир, нужно развиваться и совершенствоваться? Исторический опыт показал, что значит не лечиться. Ну, хорошо, дошли до христианства. Слава Тебе, Господи, нашел истинную веру, наконец-то.

Христианство

Вхожу в следующую комнату, а там опять народу полно и вновь крики: моя христианская вера самая лучшая! Католик призывает: посмотри сколько за мной стоит - 1 миллиард 45 миллионов. Протестанты самых различных деноминаций указывают, что их 350 миллионов. Православных меньше всех, всего 170 миллионов. Правда, кто-то подсказывает: истина не в количестве, а в качестве. Но вопрос в высшей степени серьезный: « Где же оно, истинное христианство?»

неизвестен , Public Domain

К решению этого вопроса также возможны разные подходы. Обычно на ум приходит, в первую очередь, метод сравнительного изучения догматических систем католицизма и протестантизма с православием. Это — метод, заслуживающий внимания и доверия, но нам он все же представляется недостаточно хорошим и недостаточно полным, потому что человеку, не имеющему хорошего образования, достаточных познаний, совсем не легко разобраться в дебрях догматических дискуссий и решить кто прав, а кто виноват. К тому же там используются подчас такие сильные психологические приемы, которые легко могут сбить человека с толку.

неизвестен , CC BY-SA 3.0

Вот, к примеру, при обсуждениис католиками проблемы примата папы, они не смущаясь говорят: «Папа? Ой, такая чепуха эти примат и непогрешимость папы, ну что вы!? Это то же самое, что у вас авторитет патриарха. Непогрешимость и власть папы, практически, ничем не отличаются от авторитетности заявлений и власти любого предстоятеля Православной Поместной Церкви». Хотя в действительности здесь принципиально различные догматические и канонические уровни! Так что сравнительно-догматический метод очень не прост. Особенно когда ты будешь стоять перед лицом людей, не только знающих, но и стремящихся во что бы то ни стало тебя убедить.

Католики

Но есть другой путь, который со всей очевидностью покажет, что есть католицизм и куда он ведет человека. Это метод тоже сравнительного исследования, но исследования уже духовной области жизни, наглядно проявляющей себя в жизни святых. Именно здесь во всей силе и яркости обнаруживается вся, выражаясь аскетическим языком, «прелестность» католической духовности, - та прелестность, которая чревата тяжелейшими последствиями для аскета, ставшего на этот путь жизни.

Действительно, по своим святым оценивается любая Поместная Православная Церковь или инославная. Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, какова ваша Церковь.Ибо любая Церковь объявляет святыми лишь тех, которые воплотили в своей жизни христианский идеал, как он видится данной Церковью. Поэтому прославление кого-то является не только свидетельством Церкви о христианине, который по ее суждению достоин славы и предлагается ею в качестве примера для подражания, но и прежде всего свидетельством Церкви о самой себе. По святым мы лучше всего можем судить о действительной или мнимой святости самой Церкви.

Приведем иллюстрации, свидетельствующие о понимании святости в Католической церкви. Итак, какова их святость? Одним из великих католических святых является Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) «о двух милостях»: «Первая — чтобы я мог пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость — чтобы я мог почувствовать ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий». Как видим, не чувства своей греховности беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство с Христом! Во время этой молитвы Франциск «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса», Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого Серафима, поразившего его огненными стрелами в места крестных язв Иисуса Христа (руки, ноги и правый бок). После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) — следы «страданий Иисусовых» (1).

Очень показательна и цель жизни, которую поставил перед собой Франциск: «Я трудился и хочу трудиться потому что это приносит честь» (2). Франциск желает пострадать за других и искупить чужие грехи (3). Не потому ли в конце жизни он откровенно сказал: «Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием» (4). Все это свидетельствует о невидении им своих грехов, своего падения, то есть о полной духовной слепоте.

Для сравнения приведем предсмертный эпизод из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). "Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: «Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?» — отвечал: «Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться». Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: «Тебе нет нужды в покаянии, отче», — то Сисой ответил так: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего» (5) Это глубокое понимание, видение своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.

Самые чтимые прославленные и покланяемые католические святые своих в «аскетических» подвигах испытывают чуства сладострастного экстаза, зачастую болезненного, а их письменное наследие вызывает подчас недоумение: блаженная Анжела (†1309 г.); Катарина Сиенская (†1380); Тереза Авильская (†1582 г.); Тереза из Лизье, или Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса (†1897).

Известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая мистический опыт Терезы Авильской, писал, что «ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством» (6).
На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.). Его книга «Духовные упражнения», пользующаяся огромным авторитетом в католичестве, непрерывно призывает христианина к тому, чтобы представить себе, вообразить, созерцать и Святую Троицу, и Христа, и Богоматерь, и ангелов и т. д. С нашей точки зрения мы наблюдаем здесь специфический род аутотренинга.

Все это принципиально противоречит основам духовного подвига святых Вселенской Церкви, поскольку приводит верующего к полному духовному и душевному расстройству. Авторитетный сборник аскетических писаний древней Церкви «Добротолюбие» решительно запрещает такого рода «духовные упражнения». Вот несколько высказываний оттуда. Преподобный Нил Синайский (V в.) предупреждает: «Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам» (7). Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве «воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», прямо говорит, что «это есть знак прелести». «На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное» (8). Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: «Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть, но паче похваляет его, как мудрого» (9). Как прав был тот помещик (об этом пишет свт. Игнатий Брянчанинов), который, увидев в руках своей дочери католическую книжку «Подражание Иисусу Христу» Фомы Кемпийского (XV в.), вырвал у нее из рук, и сказал: «Прекрати играть с Богом в роман». Вышеприведенные примеры не оставляют сомнений в справедливости этих слов. К великому сожалению, в Католической церкви уже перестали, видимо, отличать духовное от душевного и святость от мечтательности, а следовательно, и христианство от язычества. Это, что касается католицизма.

Протестанты

С протестантизмом, кажется, достаточно и догматики. Чтобы увидеть его существо, мы ограничимся сейчас только одним и главным утверждением протестантизма: «Человек спасается только верою, а не делами, потому верующему грех не вменяется в грех». Вот основной вопрос, в котором протестанты запутались. Они начинают строить дом спасения с десятого этажа, забыв (если помнили?) учение древней Церкви о том, какая вера спасает человека. Не вера же в то, что Христос 2000 лет тому назад пришел и все сделал за нас?! В чем же отличие в понимании веры в православии от протестантизма? Православие тоже говорит, что спасает человека вера, но верующему грех вменяется в грех. Какая это вера? — Не «умовая», по свт. Феофану, то есть рассудочная, но то состояние, которое приобретается при правильной, подчеркиваем, правильной христианской жизни человека, благодаря лишь которой он убеждается, что только Христос может его спасти от рабства и мучительства страстей. Как достигается эта вера-состояние? Понуждением к исполнению заповедей Евангелия и искренним покаянием. Преп. Симеон Новый Богослов говорит: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи», то есть открывает ему его бессилие самому без помощи Божией искоренить в себе страсти. Сам, один человек не может — с Богом же, «вдвоем», оказывается, все может. Правильная христианская жизнь как раз и открывает человеку, во-первых, его страсти-болезни, во-вторых - что Господь близ каждого из нас есть, наконец, что Он готов в любое мгновение придти на помощь и спасти от греха. Но спасает Он нас не без нас, не без наших усилий и борьбы. Необходим подвиг, который делает нас способными к принятию Христа, ибо показывает нам, что сами без Бога не можем себя исцелить. Только когда я тону, убеждаюсь, что мне нужен Спаситель, а когда я на берегу — мне никого не надо. Только видя себя тонущим в мучительстве страстей, я обращаюсь ко Христу. И Он приходит, помогает. Отсюда и начинается живая спасительная вера. Православие учит о свободе и достоинстве человека как соработника Бога в своем спасении, а не как «соляном столпе», по словам Лютера, который ничего не может. Отсюда становится понятным значение всех заповедей Евангелия, а не одной только веры в деле спасения христианина, становится очевидной истинность православия.

• Все религии, в принципе, говорят об одном и том же, называя Бога разными именами. А православие - просто одна из многих религий, не так ли? Разумеется, это должно быть ясно любому образованному человеку.
• Неверно. Человек должен, не только может, а действительно должен на разумных основаниях стать не просто христианином, но христианином православным.

Принципиально различные догматические уровни...

Вот полный титул Святейшего Патриарха

Патриарх Московский и Всея Руси . Означает этот титул то, что его носитель является главой Православной Церкви в России с центром в Москве, и отражает, таким образом, приведение церковной организации в соответствие с административным делением, которое сложилось на планете и в государстве.

Единственное и внутренне единое Тело Кафолической Церкви имеет и единую Главу - Иисуса Христа (Ефес. 5:23; Колосс. 1:18). Православное учение не знает иного, чем Господь, Главу Церкви; это не значит, однако, что земная Вселенская Церковь не имеет власти, осуществляемой человеческой инстанцией, что высшая власть в Церкви лежит за пределами, доступными каноническим характеристикам. Сама история Церкви, равно как и православная экклезиология, неопровержимо свидетельствуют: носителем такой власти является вселенский епископат - преемник апостольского сонма. Возглавляя церковные общины, епископы находятся в постоянном каноническом общении между собой, осуществляя тем самым общение между поместными Церквами, хранящими единство православной веры и жизни по вере.

Католическая экклезиология исходит из совершенно иных представлений о высшей власти во Вселенской Церкви, чем те, которые сохранились в Православии. В латинском богословии авторитет Церкви, ее непогрешимость персонифицируются в лице Римского епископа, именуемого верховным первосвященником и наместником, викарием Христа.

Вот полный титул Папы

Епископ Рима, наместник Иисуса Христа, преемник князя апостолов, верховный понтифик Вселенской церкви, патриарх Запада, примас Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, Монарх Ватикана, раб рабов божьих .

Обрати внимание, что этот титул не что иное как самоназвание. Сравни с титулом Урфина Джюса - захватчика сказочного Изумрудного города и повелителя дуболомов: Урфин Первый, могущественный Король Изумрудного города и сопредельных стран, Владыка, сапоги Которого попирают Вселенную, защитник подданых. Невольно возникает ощущение, что оба титула сочинялись из одного и того же духовного состояния.

• Упрощенно говоря, Православие считает, что Глава Церкви - Господь Иисус Христос, а Патриарх - один из епископов, которому приходится еще и администрированием заниматься. При этом Патриарх не имеет даже права сместить священника не своей епархии.
• Учение католической церкви говорит о том, что Глава Церкви - Римский Папа. Не больше и не меньше. Административное могущество Папы - безгранично. И не только административное.

Посмотри на основные полномочия папы, самоприсвоенные католицизмом в 1870 г. на Первом Ватиканском Соборе, созванным Пием IX, находившимся под полным влиянием иезуитов, истинных авторов догмата о непогрешимости:

• папа непогрешим, как Бог, и может делать все, что Бог делает;
• папа может изменить природу вещей;
• делать из ничего что-либо;
• властен из неправды сотворить правду (в русском языке значение слова правда - это одновременно истина и справедливость);
• властен без правды и вопреки правде делать все, что ему угодно;
• папа может возражать против Апостолов и против Заповедей, переданных Апостолами;
• властен исправлять все, что найдет нужным;
• в Новом Завете может изменять сами Таинства, установленные Иисусом Христом;
• папа имеет такую силу на небесах, что из умерших людей властен возводить в святые, кого захочет;
• если папа изрек приговор против суда Божия, то суд Божий должен быть исправлен и изменен.

Некогда на заре VII века по Рождестве Христовом, средь Аравийских пустынь, вдали от цивилизованного мира случилось примечательное событие. В ночной темноте под низкими сводами пещеры горы Хира сорокалетнему арабу, проводившему здесь время в уединении, явился некто. Некто сильный и страшный, который принялся душить его, заставляя прочесть странный текст во имя некоего господина. Опасаясь за жизнь, араб уступил и повторил текст - и видение исчезло. Насмерть перепуганный, он прибежал к себе домой и в ужасе закутался в одеяло, не решаясь показываться наружу.

Довольно долго после этого он терзался сомнениями, подозревая, что повстречался той памятной ночью с силами темными, духами зла. Но впоследствии родным удалось убедить его, что являлся к нему никто иной, как посланник Бога, Ангел, который тем самым призвал его стать пророком для своего народа. Уверовав в это, араб сей вскоре возвестил в Аравии новое учение: поклоняться Богу одинокому (Коран 112.1), далекому (Коран 12.31) и жестокому (Коран 17.58), источнику равно и добра и зла (Коран 10.107; 39.38), которым всё, что случается, предопределено (Коран 33.38). Для человека, желающего угодить такому богу, было заповедано веровать в его одиночество, а также в то, что возвестивший это учение араб-торговец - его посланник и пророк; пять раз в день совершать определенный ритуал с произнесением молитвенных формул и чередованием телесных поз; раз в жизни посетить святилище в одном арабском городе и на соседней горе зарезать овцу; небольшую часть прибыли время от времени тратить на своих домашних, и один месяц в году есть и пить только ночью. А также было заповедано вести священную войну с теми, кто не признает этого учения, пока не будут они покорены ему (Коран 2.193). Соблюдающему перечисленное было обещано в этой жизни благоденствие, а в жизни будущей прекрасный сад с вечными наслаждениями - преимущественно сексуального и гастрономического характера, а также, отчасти, эстетического. Всё это было записано в книге, составленной уже после смерти основателя, которая была объявлена откровением и творением этого бога, а текст ее - извечным и неизменным до буквы.

Араба этого звали Мухаммед, а учение его получило название ислам - производное от арабского слова "мир" (салам), и множество последователей его вскоре понеслось по земле и в беспощадных кровопролитных войнах вскоре захватило огромные территории - как христиан, западных и восточных, так и зороастрийцев, язычников, индусов. Эта "религия мира" со временем распространилась во многих народах, и приверженцы ее продолжали вести непрерывные войны, даже до сего дня.

Всё познается в сравнении, посему сопоставим учение Мухаммеда и учение Христа, и рассмотрим, какая из религий предназначена для сильного человека, и какая имеет власть сделать его сильным.

Начнем с того, что само священное писание мусульман по объему в три раза меньше Священного Писания христиан. Даже для того, чтобы просто прочитать Библию, требуется втрое больше усилий, времени и усидчивости, чем для того, чтобы прочитать Коран. Эту же пропорцию мы увидим и сравнивая их содержание.

Христианство учит обузданию собственных страстей - таких, как ненависть, похоть, сребролюбие; ислам же напротив, потакает всем им: например, хотя и признает, что Богу угоднее милосердие, но позволяет месть, хотя и говорит, что Богу приятнее единство семьи, но признает развод по любой прихоти мужа, хотя и поощряет милостыню, но ублажает страсть к накопительству, почитая богатых.

Христианство благословляет брак с одной лишь женой, ислам дозволяет иметь четыре жены и бессчетное количество наложниц. Любому разумному человеку ясно, что соблюдать супружескую верность в законном браке с единственной женой много сложнее, чем при возможности в рамках дозволенного иметь связь практически с неограниченным количеством женщин.

Ислам заповедует обязательно молиться пять раз в сутки, христиане же имеют заповедь непрестанно молиться (1Фес 5:17).

Мусульмане постятся лишь три недели, тогда как в Православной Церкви постными являются почти две трети дней в году, причем пост длится полные сутки, а не только днем, как в исламе. Разумеется, для того чтобы поститься двести сорок дней и ночей, нужно много больше усилий, чем для поста на протяжении двадцати дней.

Некоторые как нечто высокое приводят в пример мусульманский закон, запрещающий винопитие. Но при внимательном рассмотрении и в этом религия арабов уступает учению Церкви. Христианство не запрещает употребление вина как такового, но строго-настрого запрещает пьянство - пьяницы Царства Божьего не наследуют (1Кор 6:10). А любому очевидно, что только сильный человек может, употребляя спиртное, соблюсти меру и не впасть в пьянство, полный же отказ от спиртного является куда более легким путем преодоления этого греха.

Также ислам запрещает вкушать свинину, устанавливает и некоторые другие ограничения в одежде и поведении, но совершенно ясно, что гораздо проще не есть свинину и не носить шелка, чем блюсти заповедь воздерживаться от греха даже в мыслях - как заповедано каждому христианину.

Возьмем ведение войны. Слепы те, кто пытается запихнуть христианство в прокрустово ложе тупого пацифизма. Оборонительная война однозначно благословляется Церковью. Из святых воинов - от полководцев до рядовых, - не одна дивизия составлена Царю Небесному в лике святых. Но если в исламе ведение войны основано на ненависти к убиваемым, то в христианстве основанием воинского подвига является любовь к защищаемым - нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13), и слова эти по праву относятся к тем, кто с честью погиб в битве. Таково учение Христа, и только сильный духом и волею человек может понести его.

Продолжать сопоставления можно очень и очень долго. Но и на основе уже приведенного можно вполне объективно сказать, что христианство - религия сильных людей, тогда как ислам - это религия для слабых и хилых. Христианство - для свободных, ислам - для рабов. Мы говорим здесь о самой важной для человека свободе - свободе от греха и собственных страстей, от которых не в силах освободить своих последователей мусульманская вера.

И именно этим объясняется распространение ислама в современном мире. Именно потому ислам становится популярен сейчас на Западе, что ныне наступает эпоха слабого человека, секуляризированное человечество культивирует свои немощи и погрязает в добровольной расслабленности. Как приятно слышать им: Аллах хочет облегчить вам (жизнь); ведь создан человек слабым (Коран 4.28).

Согласно христианскому учению, человек создан сильным, и призван быть сильным. То, что на протяжении двух тысячелетий Церковь не снизила столь высокую планку своего нравственного идеала, свидетельствует о том, что он в ней - реально достижим. И примеры тому - не только сотни тысяч святых, но и миллионы простых православных христиан, воплотивших его в своей жизни. Самому человеку это невозможно, Богу же возможно всё (Мф 19:26), и Господь Иисус Христос, Которому возможно всё, подает силу совершать и то, что нами было перечислено, и большее того.

Перед каждым из нас стоит выбор - остаться слабым или стать сильным. Плыть по течению к стремнине или против течения к берегу. И никто не избежит его, и лишь от самого человека зависит, что он выберет в итоге.

Только нужно знать и помнить, что со всех, кому надлежало стать сильным, но кто по своей воле остался слабым, спросится по всей строгости - в свое время. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф 11:12).

Предыдущий Следующий

Несколько лет тому назад пришел как-то в школу инспектор и говорит мне:

Дай ученикам (старших классов) задание записать по памяти «Отче наш». Не для проверки и не для оценки, а просто чтобы посмотреть, как они это напишут. И пусть переведут на современный греческий язык.

Я думал, что проверю эти работы быстро, но это заняло у меня немало времени. Красной ручкой исправлял я ошибки, и листочки детей постепенно покрылись исправлениями: ошибок было много и в написании, и в переводе, очень много ошибок. И я сказал себе: «Ну вот, инспектор и мне дал возможность посмотреть, что же знают наши дети в школе».

Ну, что тут скажешь? Все мы во что-то верим, возносим свои молитвы, принадлежим к Православной Церкви, а спроси кого-нибудь: «Что означает, что ты православный? Что означают слова, которые ты произносишь в Символе веры?» - Он во что-то верит, что-то читает, а сам этого не понимает, сам этого не знает. И не надо думать, будто ты лучше. Кто-то может знать древнегреческий, другие хорошо изучили свою веру, читали святоотеческие тексты, третьим известны определенные догматические истины, но сколько таких? А большинство людей знает, во что верит? Они вообще знают, что мы православные, и что это значит, что мы православные? Да и православные ли мы вообще? И что значит, что я православный?

Как-то один человек сказал мне:

Каким бы я ни был, но раз уж родился в Греции, меня взяли, крестили, и я стал православным.

А разве этого достаточно? Нет, недостаточно. Мало сказать: «Я православный, потому что родился в Греции», потому что это выбирал не ты. Это первое движение, которое Бог сделал в твоем направлении и облагодетельствовал тебя, когда ты этого не ждал, этого не заслуживал, когда ты вообще мало понимал, что происходит. Церковь делает тебя православным, крестит в младенчестве, а ты уже потом становишься православным, ведя свою личную борьбу, и начинаешь делать Православие своим - как личный опыт, как переживание.

Нет, это не одно и то же, и разница здесь огромная: одно дело, когда у Христа та же самая сущность, что у Бога Отца, т.е. Он единосущен, и другое - если Он подобосущен, т.е. имеет подобную, но не ту же самую сущность. Тогда Христос автоматически перестает быть Богом, если Он подобосущен.

А что значит, что Пресвятая Богородица является Богородицей, а не Христородицей? Она ведь родила Христа. Кого родила Пресвятая Богородица - Человека или Богочеловека? Сколько Ипостасей у Христа - одна или две? Сколько у Него природ - одна или две? Какая терминология правильна: «Богочеловеческая природа Христа» или «Божия и человеческая природа во Христе»? «Богочеловеческая Личность Христа» или «Богочеловеческая природа Христа»?

Ну что, у тебя уже голова пошла кругом? Я это сказал не для того, чтобы заморочить тебе голову, а чтобы показать, как далеки мы от познания Христа, Которого приняли с младенчества в Крещении, но не постарались познать и понять, в Кого же мы веруем. Поэтому мы так легко и уходим, потому что не знаем, в какого Христа уверовали. Мы не стали ближе к Нему, не познали Его, не поняли Его и не полюбили. И поэтому не понимаем того, чем мы живы, поэтому не радуемся Православию, поэтому так легко и уходим из Православия.

А кто уходит? Никто никогда не уходил из Православия, если пережил истинного Христа, если пережил Православие и усладился им. Я видел людей, из православных сделавшихся иеговистами, протестантами, ушедших в какие-то еще ереси, парарелигиозные движения, и они говорят:

Мы тоже когда-то были христианами, однако бросили Православие.

Я сказал кое-кому из них:

А сказать тебе кое-что? Ты никогда не был православным христианином, потому что православные не уходят никогда. Ты говоришь так, как будто пребывавший в свете уходит в мрак и заявляет: «Я нашел свет!» Разве такое возможно?

Я просто сказал ему: «Ты никогда не был православным».

А разве ты не помнишь, что я тоже был когда-то как ты?

Да, был, но формально. Я не видел, чтобы ты ходил в церковь, чтобы исповедовался, причащался, молился, чтобы читал, жил Христом, исследовал Священное Писание, святоотеческие тексты, чтобы участвовал в каком-нибудь приходском собрании, беседе, я никогда тебя там не видел. А сейчас ты всё это делаешь. Сейчас у тебя появилась эта горячая ревность, когда ты сделался еретиком, сейчас, когда отрекся от своего Крещения, ты вдруг по два раза в неделю стал ходить на собрания… Ну что, видишь, что ты никогда-то и не был настоящим православным, а только формальным? Вот ты и ушел.

А знаешь, почему ты ушел? Не потому, чтобы обрел там истину, а просто нашел в этой ереси каких-нибудь людей, втершихся в доверие к тебе. Как? Хорошим отношением, хорошими словами, деланной, а иногда и искренней предупредительностью - они нашли тебя в твоем страдании и эксплуатировали это. Это философия всех еретиков сегодня: подъезжают к людям с проблемами, с болью. Боль - это же такая возможность подступиться к человеку, показать ему, во что ты веришь, и увлечь. Простотой и любовью - или коварством.

Конечно, бывает, к примеру, что у кого-то умирает ребенок, а соседи - православные - его не утешают, не уделяют ему никакого внимания, не интересуются, как бы с ним заговорить, как бы сдружиться. И тут еретик идет к нему домой и сходится с ним, разговаривает, утешает, составляет ему компанию и т.д. и мало-помалу увлекает его. И человек говорит:

Я не нашел тепла в Церкви, со мной никто даже не поздоровался.

Видите? По большому счету, Православие означает и верить, и жить, и любить, и помогать, и обнимать своего брата, чтобы существовало это единство. Еретики это делают: эти люди, пребывающие в заблуждении, соединены между собой, они друг друга знают, постоянно видятся, разговаривают, поддерживают один другого. А у нас в Церкви этого нет.

Замечаете, как я от догмата перехожу к этосу? То есть к тому, что у нас нет ни православного этоса, ни православной веры, словно она вычищена в нас изнутри. Этос означает образ жизни: мы иногда неправославны в своем поведении. Мы не всегда бываем в нем православны, поэтому я и спросил себя тогда: «А православен ли я?» Это огромная тема, и здесь можно многое сказать. Что же сказать прежде всего?

Я видел за свою жизнь разных людей: и протестантского пастора, ставшего православным, видел и римо-католика, ставшего православным, причем это были люди, глубоко знавшие свою прежнюю веру. Бывший пастор приехал из другой страны, ни слова не знал по-гречески, ничего не знал о Православии, но что у него было в душе, когда он был протестантом? Он ощущал пустоту в душе, жаждал истинного Бога и не находил Его, алкал и не насыщался, хотя так этого хотел и реально старался всё делать для Бога. Однако эта вера, бывшая у него, не давала ему ощущения полноты, и он принялся читать книги. Дело не в том, чтобы знание приводило к богопознанию, - когда читаешь книги, это еще не значит, что познаёшь Бога, нет, но он всё же читал церковную историю, искал истинную веру, и так, ища, читая и молясь Богу истинному, уехал со своей родины, оставил всё и принялся искать истинного Бога. И это - пастор! Ты понимаешь?

Великое дело - жаждать Истины, искать Бога. Он пришел к Православию без пропаганды, без промывания мозгов, без всех этих приемов, ведь его сердце жаждало и пылало, как вулкан, в желании найти Истину, а такому человеку невозможно заморочить голову. И вот из пастора он сделался рядовым православным христианином, крестился, стал монахом и выучил греческий, и теперь уже 20 лет как живет в Греции. Никого в монастыре он не знал и был среди греков совсем один. Но он сказал: «Это неважно! Я нашел Христа, нашел Православие, нашел Истину». Кто же привел тебя к Истине, человек? Сам Бог!

То есть я не видел, чтобы кто-нибудь открыл для себя истинную веру православную, увидел настоящих православных христиан - и прошел мимо них. Нет, он останавливается на Православии. А если кто-нибудь бросает Православие, значит, он его и не познал: это исключено, чтобы ты познал Христа, истинного Бога, явившегося на землю, и бросил Его и ушел.

Когда Христос сказал ученикам:

Может, вы тоже хотите уйти? - святой апостол Петр сказал Ему от имени всех:

Господи, куда нам идти? Разве это возможно - оставить Тебя? У Тебя ведь глаголы жизни вечной! (ср. Ин. 6, 67-68). Твои слова велики, они текут из жизни вечной, и я не могу Тебя оставить.

Православие - это великое дело. Великое дело - быть православным, но только ты православен не для того, чтобы размахивать мечом или дубиной, бить и кричать, а чтобы говорить в душе: «Христе мой! Молю Тебя, чтобы Православие, которое я держу в руках, я не выронил!» Потому что, по святым отцам, Православие подобно хождению по натянутому канату, так что православный с легкостью может стать еретиком. Где? В своей жизни. Если я сейчас возгоржусь тем, что я православный, то я уже не православен, потому что православный смирен.

Может, я и православен в догматах, верую во Единого Бога Отца, знаю Троичный догмат, христологию, триадологию и т.д., но если я страдаю эгоизмом и говорю: «Я православный, я обладаю Истиной! Я всех вас уничтожу, идите вы прочь! Все вокруг ничего не стоят, один лишь я прав!» - то этот эгоизм делает нас еретиками по нраву и духу.

Православие означает хождение по канату, это внимание к себе и в отношении к православному догмату, и в православном этосе и поведении. Великое дело - быть православным. Нам следовало бы плакать пред Богом от благодарности, от чувства своего недостоинства быть православными, и умолять Его сделать нас настоящими православными. И говорить: «Да, Господи, я крестился и получил благодать Святого Духа, крещен во имя Святой Троицы, но, Господи, православен ли я сейчас, Твой ли я, христианин ли я благодаря одному этому? Или формально был совершен какой-то акт, и всё?»

Вот отец семейства, он православен, но как он разговаривает со своей женой? Ходит в церковь, читает книги, серьезные святоотеческие книги, и считает себя строго православным. Но дома крайне деспотичен, жесток, хочет, чтобы было только как он скажет, чтобы говорил только он, чтобы его мнение было равносильно закону, и ни с кем не считается. Этот человек, знаешь, что делает? Жена ему это однажды выскажет, да и ребенок тоже:

Извини, а ты кто тут такой? Римский папа?

Он напрягается:

Что ты сказал? Назвал меня римским папой? Меня? Возьми свои слова обратно, а то получишь по зубам! Ты что, еще и настаиваешь на своем?

Православен тот, кто правильно живет в повседневной жизни

То есть ему говорят: а разве ты не ошибаешься? Обладаешь непогрешимостью папы? Видите, как это перешло в наш менталитет? Можешь заявлять, что ты православный, но православен тот, кто не только говорит: «Я правильно верую в Бога», - но и правильно живет в повседневной жизни. А если ты деспотичен и ведешь себя как римский папа, непогрешим в своем мнении, взгляде, мышлении…

Ты говоришь:

Главное - быть православным! Главное говорить, что…

Да, это очень важно - быть православным, непоколебимым в своей вере. Но как же твоя жизнь, она вообще имеет какое-нибудь значение? То есть этот эгоизм, который ты демонстрируешь дома, разве Бог его не видит? Что ты Ему потом скажешь? «Я знал Троичный догмат, я должен отправиться в рай! Хотя и не даю жене слова сказать»?

Другой пример. Покажу тебе, как мы нарушаем православные догматы и на деле их опровергаем. Заходишь в какой-нибудь дом, а там родители желают, чтобы всегда было по их воле, чтобы у детей был такой же вкус, как и у них: в одежде, поведении, в фильмах, которые они будут смотреть. Другой линии в доме они не принимают:

Мы в нашей семье все такие. Хочешь - приспособляйся! А не хочешь - вставай и уходи. В этом доме будет то, что скажут тебе родители! Всё, мы закончили!

Знаешь, что говорят об этом святые? Что ты этим всё равно что упраздняешь и нарушаешь Троичный догмат на уровне этоса. Верить, что Бог Троичен, знаешь, что означает? Что ты принимаешь, что у Бога одна природа, но три Лица: Отец, Сын и Святой Дух. Отец есть Отец, Он не Сын, и Святой Дух тоже не Отец и не Сын. Они различны в том, что касается Их Лиц, и одинаковы в том, что касается Их природы. Единство и разнообразие: разнообразие в единстве и единство в разнообразии.

Это говорят многие богословы, они говорят (с этим не все целиком согласны), что это может функционировать как отражение этой реальности и в семье. Как? Когда мы говорим: «Дома мы все - одно, как Святая Троица, но и различны, как различны Бог, Сын и Святой Дух». Лица Святой Троицы любят одинаково, думают одинаково, но у каждого Лица есть Свои черты и свойства. Следовательно, и дома, если я верую в Святую Троицу, надо уважать мнение другого: чтобы мы разделяли общий дом, т.е. любовь, единство, тепло, доброту, веру в Бога. Все мы связаны в этом доме, как пальцы одной руки, сжатые в кулак, но у моего ребенка, жены есть своя индивидуальность, и они вправе идти своим путем.

Некоторые отвечают на это так:

Но, помилуйте, разве мне нельзя иметь свое мнение? Разве я не могу иметь мнение, отличающееся от твоего?

Ты видишь? Говорить о Святой Троице - это одно, но надо еще и ввести Святую Троицу в свой дом как образ жизни, как этос, как поведение. Это грандиозно.

Святой Сергий Радонежский, подвизавшийся в России, сказал:

Монастырь, который строю, я посвящу Пресвятой Троице. Знаете, почему я это сделаю? Я хочу, чтобы отцы, которые будут тут жить, не просто говорили, что мы строго православные и веруем в Святую Троицу, но и осуществляли в жизни - в той степени, в какой мы можем, - это единство в разнообразии. Чтобы мы были объединены, как Святая Троица, как единое сердце.

Тогда в русском монашестве насчитывались тысячи монахов, их было очень много, и представь себе, чтобы в таком монастыре царило единство, чтобы между ними не было ссор, ревности и недоразумений, группировок, клик, а одно только священное единство.

Однако единство - это не всё уравнивающий каток. Святой Сергий говорит:

Я не хочу делать вас всех одинаковыми. Один будет садовником, другой псалтом, третий будет любить иконопись, четвертый - уединение, пятому будут по душе беседы с людьми.

Это индивидуальные качества каждого человека, его личные дарования. Так происходит и со Святой Троицей: у каждого Лица имеется Свое качество, но между Ними царит любовь и симфония. Ты понимаешь это, т.е. как Святая Троица может войти в ваш дом?

Затем ты соглашаешься, что Христос стал Человеком, принял человеческую природу, а с другой стороны… видишь, что твой ребенок хочет пойти на прогулку, отправиться куда-нибудь - к морю, в горы, поехать с друзьями на экскурсию. И говоришь ему:

Но, дитя мое, неужели тебе может нравиться такое? Духовное ведь превыше всего. Да не занимайся ты этими материальными делами, это же суета. Неужели эти мирские дела, всякие мирские дела могут взять над тобой верх?

Нет ничего, что не было бы освящено Христом: и еда, и семья, и дом, и мир

И это опровергает сказанное прежде, что Христос стал Человеком. Потому что если ты правильно, догматически веруешь, что Христос стал Человеком, тогда это значит, что Он воспринял в человеческой природе все ее черты и проявления жизни сей и освятил их. Значит, нет ничего, что не было бы освящено Христом: и прогулка твоего ребенка, и еда, и машина, и семья, которую он создаст, и его дети, и дом, и среда, и мир. Потому что Христос взял на Себя всё, поскольку стал Человеком и воспринял человеческую природу.

Ты воспринимаешь это как абстрактный догмат. Например, вера в то, что Христос стал Человеком, должна была бы заставить тебя смотреть на Бога с пониманием и любовью, с благодарным (евхаристическим) чувством и признательностью, а не отделять материальное от духовного, не делить их на части и говорить: «Вот это духовное, а это материальное». Прости, но если бы ты увидел Христа, что бы ты сказал? Что Он наполовину Человек, а наполовину Бог? Нет, две природы в Нем соединены неслитно, нераздельно. А что это значит? Что земное ликовствует с небесным, что сегодня все радуются, все воспринимают последствия того догмата, что Бог Слово соединился с человеческой природой.

Вот как догматы отражаются в нашей повседневности, и как мы становимся еретиками, считая, что мы православные. Я говорю это главным образом о себе. Может, я и ошибаюсь. И это тоже черта Православия - чтобы каждый признавал, что он не обладает абсолютной истиной: истина не в одном человеке, а в Церкви. Конечно, это неправославно, чтобы я, хоть я и священник, говорил, будто мое мнение непогрешимо. Нет. Если я скажу это, то опять же стану еретиком. Непогрешимо то, что говорит вся Церковь, то, во что верит Тело Христово, Тело верующих христиан, которые молятся, причащаются и живут Христом и, как Тело, содержат истину.

Есть много православных, не могущих своим поведением помочь никому и сделать кого-нибудь православным, потому что всё время грозят кулаком, а люди не желают становиться православными таким образом. И что страшно - так это то, что размахивающий кулаками прекрасно знает догматы, и то, во что он верует, совершенно верно, но только дух, с которым он действует, неправославен.

Не знаю, что здесь чему предшествует? Думаю, необходимо и то и то: и правильно верить во что-то, и правильно этим жить. Быть православным по вере, но и вести себя православно. Потому что, спрошу тебя: а помог ли ты кому-нибудь стать православным, стать ближе к Церкви той манерой, в какой ты иногда разговариваешь?

Один мой друг на чужбине, в Эдинбурге, как-то рассказал мне:

Пришел ко мне в храм человек, работавший на Би-Би-Си. Протестант, не православный, он не принадлежит к Церкви, но так волнуется, слушая Святую литургию, богослужения (там служат на английском).

И вот подошел он к моему другу наконец и сказал:

Отче, я чувствую в последнее время, что Христос зовет меня. Но не знаю, куда идти. В какую Церковь мне пойти? Может, к тебе? К римо-католикам? Протестантам? Куда?

Другой сказал бы тут: «О, какая возможность!» Так сказать, «какая возможность, что он клюнет, и я его схвачу! Давай, бери его», - сказал бы кто-нибудь. Но этот мой друг-священник, весьма эрудированный, катехизировавший и крестивший множество инославных, сказал ему:

Прославь Бога за то, что чувствуешь, что Он зовет тебя! И молись, чтобы Он указал тебе, куда идти.

Страшный ответ, если учесть, что батюшка этот православный. Он мог бы сказать ему: «К нам иди, чтобы тебя не водили за нос кому не лень! Здесь Истина!» Но он не сказал этого. И этот человек начнет ходить к нему, в этот храм, и примет Крещение, и пройдет катехизацию, и станет православным. Почему? Потому что этот известный священник - носитель не только православных догматов, но и православного этоса, которого у нас частенько не находится.

Давайте же создадим вокруг себя эту православную атмосферу, чтобы другой ею дышал. И любить его, если он отличается от нас, и говорить ему: «Это моя вера, у меня вот такая широкая вера. Таков мой Бог, делающий меня строгим к себе, но уютным для тебя. Делай как хочешь, как можешь - я на тебя не давлю». Так он усладится и сблизится с тобой.

Ты можешь быть православным и в то же время еретиком

В молебне святому Фанурию мы поем: «Святый Фанурие, веди меня, православного, блуждающего в ересях всяческих нарушений» . Я православный, но блуждаю в ереси. В какой ереси? Ересь - это любое нарушение, которое я совершаю в жизни: всякий грех, всякое отклонение в моем поведении и есть малая ересь. Ты можешь быть православным и в то же время еретиком.

Я так и живу: православный, но еретик по поведению, поступкам, этосу. Нет у меня православного этоса, не знаю я как следует православных догматов. Потому и сказал вначале, что нам еще предстоит пройти длинный путь, перед нами простирается необъятное поле, нам еще надо читать, учиться, готовиться.

Но сегодня, думаю, мы с вами сделали кое-что православное - поговорили, никого не осудили, никого не обругали, ни с кем не поссорились, и любим Бога, поклоняемся Отцу, Сыну и Святому Духу Богу, Троице единосущной и нераздельной!