Игорь Лоскутов: "Почему если два закона находятся на одном уровне и противоречат друг другу, то действует тот закон, который был позднее принят". Российские законы противоречат друг другу Законы противоречащие друг другу

Федеральные законы о применении контрольно-кассовой техники и об обороте спирта противоречат друг другу, заметили предприниматели. Первый позволяет фирмам, выплачивающим налог на вмененный доход, не использовать кассы. Второй запрещает, если фирмы заняты в обороте алкоголя.

Согласно закону, принятому правительством России 1 июля 2009 года, предприятия малого бизнеса, которые платят единый налог на вмененный доход (ЕНВД), освобождаются от использования кассовых аппаратов. В законе существует брешь, констатируют бизнесмены -- не все малые предприятия могут беспрепятственно пользоваться новым правилом. Федеральный закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртсодержащей продукции» запрещает торговлю алкоголем без контрольно-кассовой техники (ККТ), даже если в этой области работают предприятия малого бизнеса, выплачивающие налог на вмененный доход.

В бизнес-сообществе уверены: пробелы в законодательстве стали следствием ускоренного принятия нормативных актов. «Такие накладки часто случаются при быстром утверждении законов», -- считает вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Владислав Корочкин. Выход из этой ситуации эксперт видит только в «срочном внесении поправок в закон», которые, предположительно, будут завершены в течение осенней сессии этого года.

Производители алкоголя, напротив, не желают освобождать малый бизнес, занятый в обороте спиртсодержащей продукции, от использования кассовых аппаратов. По мнению начальника управления информации и внешних связей «Росспиртпрома» Дмитрия Доброва, обязательное требование, прописанное в законе об обороте алкогольной продукции, «изначально отменяет споры об использовании кассовых аппаратов».

«Кассовые аппараты должны быть там, где торгуют алкоголем», -- считает Дмитрий Добров. Он объясняет свою позицию тем, что в алкогольной рознице велик уровень нарушений, связанных с нелегальным оборотом.

«Кассовый аппарат не панацея от всех бед, но лучше, чтобы он был. Убрать кассовую технику означает дать дополнительный стимул для недобросовестных продавцов торговать «левым товаром», -- говорит Дмитрий Добров.

«Алкогольная розница -- особо криминальная зона, где обращается большое количество контрафактной продукции, -- согласен Владислав Корочкин. -- Отмена кассового аппарата приведет к росту криминализации отрасли. Дальше все будет зависеть от качества работы силовых структур».

В «Опоре России» согласны: отмена касс в алкогольной рознице чревата высокой угрозой для здоровья потребителей. «Алкоголь в нашей стране считается одним из самых опасных продуктов, чаще всего происходят именно алкогольные отравления», -- объясняют эксперты.

В «Опоре России» говорят, что с точки зрения налогов для предпринимателей продуктового ритейла с отменой кассовой техники ничего существенно не меняется. «Но будет важен вопрос подтверждения факта покупки некачественного товара. Потребитель покупает алкоголь в магазине, продавец дает ему аналог кассового чека -- бланк, удостоверяющий факт покупки. В случае отравления при предъявлении покупателем претензий продавец может сказать, что покупка в его магазине не была совершена. В этом случае по закону о защите прав потребителей можно ссылаться на свидетельские показания», -- комментируют в «Опоре».

В рамках дела о банкротстве признан недействительным заключенный этим заводом-банкротом и банком кредитный договор, исполненный банком, применены последствия его недействительности: с банка в конкурсную массу взысканы 168 млн. руб. (сумма процентов за пользование кредитом, полученная банком), требование банка о возврате заводом 2,7 млрд. руб. (сумма кредита, предоставленного металлургическому заводу банком) признано подлежащим удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди, включенных в реестр требований кредиторов завода, при условии возврата кредитной организацией в конкурсную массу полученной ею по недействительной сделке суммы процентов.

Впоследствии банк обратился в арбитражный суд с заявлением о пересмотре указанного определения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Судами трех инстанций в удовлетворении заявления отказано. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Разумова И.В. от 23.03.2018 кассационная жалоба передана на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Как установили суды при первоначальном рассмотрении дела, 29.06.2012 участники спорных отношений осуществили следующие операции: банк предоставил заводу кредит в размере 2,7 млрд. руб., завод перечислил данную сумму обществу со ссылкой на оплату по договору поставки, а общество эту же сумму перечислило компании, компания перечислила банку по договору цессии.

Решением от 19.12.2013 завод признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением от 05.03.2014 в реестр требований кредиторов металлургического завода включены требования банка, основанные на кредитном договоре.

Сославшись на то, что при заключении этого кредитного договора его стороны действовали недобросовестно, в целях причинения вреда кредиторам завода, не имея намерения реально предоставить кредитные средства заемщику, конкурсный управляющий заводом обратился в суд с заявлением о признании данного договора недействительным на основании статей 10, 168 и 170 ГК РФ, п. 2 ст. 61.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и о применении последствий его недействительности.

Определением от 16.12.2014 требования управляющего удовлетворены. Суд констатировал неисполнение обществом принятых по договору поставки обязательств по передаче товара металлургическому заводу, за который последний безосновательно уплатил названному обществу 2,7 млрд. руб., учел проведение в один день (29.06.2012) расчетных операций по выдаче кредита, погашению задолженности за якобы поставленный товар, по оплате уступленных требований, которые привели к возврату банку почти всей суммы, выданной в качестве кредита. Исходя из этого суд счел, что фактически в рамках кредитного договора финансирование не было предоставлено заводу, то есть произошло увеличение размера имущественных требований к нему без реальной передачи кредитных ресурсов, и квалифицировал названный кредитный договор как притворную сделку и сделку, совершенную в целях причинения вреда имущественным интересам кредиторов завода.

Впоследствии сославшись на то, что вступившим в законную силу решением районного суда от 18.08.2016 установлен факт реальной поставки обществом товара заводу по договору поставки, банк обратился с заявлением о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения суда первой инстанции от 16.12.2014 о признании недействительным кредитного договора и о применении последствий его недействительности.

Отказывая в удовлетворении данного заявления, суды исходили из того, что банку еще при первоначальном рассмотрении спора должно было быть известно об обстоятельствах поставки, на которые он ссылается в настоящее время; конкретный размер исполненных обязательств по поставке товара судом общей юрисдикции не устанавливался; обстоятельства, приведенные в упомянутом судебном решении, не могли влиять на выводы арбитражных судов по вопросу о недействительности кредитного договора.

Как указали суды, обращение банка с заявлением о пересмотре ранее принятого судебного определения является попыткой в не предусмотренном процессуальным законом порядке добиться его отмены путем предоставления новых доказательств.

Между тем судами не учтено следующее.

Вновь открывшимися обстоятельствами являются существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю (пункт 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Как разъяснено в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам», данные обстоятельства должны быть существенными, то есть способными повлиять на выводы суда при принятии судебного акта.

В рассматриваемом случае единственным основанием для признания кредитного договора недействительной сделкой послужил вывод суда первой инстанции о том, что заемные средства по указанному договору в действительности не были предоставлены заводу (заемщику). Данный вывод, в свою очередь, базируется на констатации отсутствия реальных хозяйственных операций завода по приобретению товара у общества по договору поставки. Именно это позволило суду квалифицировать действия, связанные с выдачей и получением кредита, как действия, направленные на участие в бестоварной и безденежной схеме с целью безосновательного наращивания долговых обязательств завода без получения реального встречного предоставления со стороны банка и причинение тем самым вреда кредиторам упомянутого завода.

Следовательно, обстоятельства, относящиеся к мнимости договора поставки, являлись существенными для суда первой инстанции при принятии им решения о признании кредитного договора недействительным. В ситуации реальных отношений по поставке кредитная сделка не была бы признана недействительной по тем мотивам, которые указаны в определении суда от 16.12.2014.

При этом ни банк, не будучи стороной договора поставки, не мог знать об истинных обстоятельствах исполнения данной сделки, выяснить их.

Факт аффилированности банка с участниками правоотношений по поставке не был установлен судами. Наоборот, из определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2017 № 305-ЭС16-20387 видно, что связанными лицами являлись завод и общество: они входили в группу компаний, и участвующие в поставке лица при оспаривании кредитной сделки не были заинтересованы в раскрытии информации, отражающей действительное положение дел с исполнением договора поставки.

В дальнейшем кредитор завода, ссылаясь на обстоятельства, положенные в обоснование судебного акта арбитражного суда о признании недействительным кредитного договора, обратился в суд общей юрисдикции с иском о признании договора поставки мнимым и о применении последствий его недействительности в виде взыскания с общества денежных средств, полученных по данному мнимому договору.

В ходе рассмотрения дела судом общей юрисдикции завод в лице того же конкурсного управляющего, который оспаривал кредитный договор, и общество с иском не согласились, заявили возражения. Суд общей юрисдикции в удовлетворении данного иска отказал, указав на реальный характер поставки (фактическую отгрузку металлопродукции железнодорожным транспортом и получение ее на условиях самовывоза), сославшись на накладные, справки, акты сверки и другие документы, тома дела, в которых они находятся.

Тем самым возникла неординарная ситуация существования двух противоречащих друг другу судебных решений. С одной стороны, металлургический завод в арбитражном процессе противопоставил требованию банка об исполнении кредитных обязательств мнимость договора поставки, опровергнуть которую кредитная организация ранее объективно не могла. С другой стороны, связанное с заводом лицо освобождено судом общей юрисдикции от возврата полученного по тому же договору на основании раскрытых позднее документов, свидетельствующих о реальном исполнении договора поставки.

Для исправления возникшей ситуации судам следовало применить установленную главой 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации процедуру пересмотра определения арбитражного суда по вновь открывшимся обстоятельствам, имея ввиду, что из двух судебных решений приоритет должен иметь судебный акт суда общей юрисдикции как акт, который наиболее полно учитывает все обстоятельства, в том числе те, что ранее недобросовестно скрывались от арбитражного суда и банка в целях неисполнения договорных обязательств и получения необоснованных преимуществ.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение от 16.01.2017, заявление банка о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения от 16.12.2014 удовлетворила, отменив указанное определение, обособленный спор по заявлению о признании недействительным кредитного договора и о применении последствий недействительности названной сделки направила в суд первой инстанции для повторного рассмотрения.

Определение от 07.05.2018 № 309-ЭС14-2050.

Пётр Благочев,
Партнер, адвокат Коллегии «Терновцов и партнеры»

Под способами разрешения юридических коллизий понимаются конкретные приемы, процедуры их устранения.

На уровне практического правоприменения соответствующие органы и должностные лица при обнаружении коллизий обычно руководствуются следующими правилами:

а) если противоречащие друг другу акты изданы разными органами, то применяется акт, обладающий более высокой юридической силой, т. с за основу берется принцип иерархии нормативных актов. Так, коллизии между законами и подзаконными актами разрешаются в пользу законов, поскольку они обладают верховенством и высшей юридической силой (ч. 2 ст. 4; ч. 3 ст. 90; ч. 1 и 2 ст. 115; ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). Последняя из указанных статей гласит: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом». В ГК РФ также зафиксировано: «В случае противоречия указа Президента Российской Федерации или постановления Правительства Российской Федерации настоящему Кодексу или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон» (п. 5 ст. 3);

б) если противоречат друг другу акты одного и того же органа, изданные в разное время по одному и тому же вопросу, то применяется последний по принципу, предложенному еще римскими юристами: позже изданный закон отменяет предыдущий во всем том, в чем он с ним расходится;

в) если возникают коллизии между общефедеральными актами и актами субъектов Федерации, в том числе между конституциями и уставами, то приоритет имеют общефедеральные. В ст. 76 Конституции РФ говорится, что федеральные конституционные и иные законы, изданные в пределах ее ведения, имеют прямое действие на всей территории Федерации (ч. 1). По предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные акты субъектов РФ (ч. 2). Вне пределов ведения РФ и совместного ведения субъекты Федерации осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных актов;

г) если возникают коллизии между национальным (внутригосударственным) и международным правом, то приоритет имеют международные нормы. В ч. 4 ст. 15 Конституции РФ говорится: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Кроме указанных правил могут быть разрешены путем:

• толкования;
• принятия нового акта;
• отмены старого;
• внесение изменений или уточнений в действующие нормативные акты.

В некоторых случаях нужны соответствующие процедуры для преодоления разногласий, разрешения споров по поводу противоречий в юридической сфере.

Процедуры разрешения юридических коллизий и споров можно условно разделить на две большие группы:

• согласительные (для преодоления разногласий);
• судебные процедуры (для рассмотрения и разрешения споров сторон).

Согласительная процедура есть порядок рассмотрения разногласий между органами государственной власти, иными субъектами, добровольно одобренный ими.

В Российской Федерации применяются следующие виды согласительных процедур.

Создание и деятельность согласительных (паритетных) комиссий. Они могут создаваться:

Конфликтующими сторонами. Порядок работы таких комиссий и принятия ими согласованных решений может быть предусмотрен в протоколе, подписанном сторонами, либо в двустороннем договоре (соглашении) между соответствующими органами государственной власти. Так, федеральные органы исполнительной власти вправе создавать согласительные комиссии в отраслях и сферах, отнесенных к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. Они образуются на основе совместного решения соответствующих органов исполнительной власти Российской Федерации и ее субъектов;

Президентом РФ. В соответствии со ст. 85 Конституции РФ он может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами государственной власти РФ и ее субъектов. Президент РФ применяет согласительные процедуры по собственной инициативе или по предложению конфликтующих сторон. В случае недостижения согласованного решения Президент может передать разрешение спора на рассмотрение соответствующего суда (Конституционного Суда или Высшего Арбитражного Суда РФ);

Правительством РФ. Это может произойти в случае возникновения разногласий между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов.

Процедура рассмотрения федеральных законов, отклоненных Советом Федерации. В этом случае может создаваться согласительная комиссия из числа депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации на паритетных началах. Предусмотрена процедура создания и деятельности специальных комиссий и для преодоления разногласий по федеральному закону с Президентом РФ.

Использование третейского разбирательства. В сфере арбитражного судопроизводства существует возможность передачи споров по согласию сторон на разрешение третейского суда, предусмотренная ст. 23 Арбитражного процессуального кодекса РФ. Решения третейских судов исполняются добровольно.

В случае публично-правовых разногласий органы государственной власти РФ также могут проводить третейское разбирательство. В качестве арбитров могут выступать представители органов государственной власти РФ и ее субъектов, не участвующие в конфликтной ситуации.

Судебные процедуры разрешения споров. Разногласия и коллизии между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов могут быть по инициативе их участников предметом судебного разбирательства. Особо следует отметить роль Конституционного Суда РФ в разрешении коллизий, возникающих в сфере федеративных отношений, взаимодействия ветвей власти, реализации прав граждан, осуществления различными органами и должностными лицами своих полномочий. Решения, принимаемые Конституционным Судом, имеют нормативно-регулирующее значение.

Международные средства разрешения юридических коллизий

Правовые коллизии возникают и в межгосударственных отношениях. Для их разрешения действуют Международный Суд ООН, Европейский суд, Суд по правам человека Совета Европы. Экономические споры на основе норм международного частного права, договоров и соглашений рассматриваются специальными органами.

Принуждение в устранении правовых коллизий

Следует отметить, что в любом случае устранение юридических коллизий должно быть правовым. Это не означает, что принуждение не может быть средством решения вопроса. Так, Конституция РФ предусматривает право Президента РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов РФ, если они противоречат Конституции РФ и федеральным законам, международным обязательствам России или нарушают права и свободы человека, до решения вопроса соответствующим судом (ч. 2 ст. 85).

В определенных ситуациях, предусмотренных правом, принуждение становится не только оправданным, по и неизбежным. Мировая практика знает институт «федеральной интервенции», т. е насильственного вмешательства, когда иного способа разрешения конфликта не остается. Важно, чтобы применение такой акции было строго легитимно, причем сточки зрения как внутреннего, так и международного права.

Да, несмотря на принимаемые меры, криминогенная обстановка в Ростовской области остается сложной. В структуре и динамике преступности наблюдаются тенденции, вызывающие особую озабоченность Это рост числа умышленных убийств, хищений людей, причинение тяжкого вреда здоровью. Динамика преступности за последние сорок лет характеризуется следующими показателями: в I960 г. в области было зарегистрировано 11 тысяч преступлений, в 1970-м г. - 13 тысяч, в 1980-м - 21 тысяча, в 1990-м - 57 тысяч. Преступность возросла во много раз, а штат наших сотрудников всего лишь удвоился.
С началом операции в Чечне усилился приток беженцев из "горячих точек". В восточные районы области прибыло большое число чеченцев. Они обосновались в селах, к ним тут же стали приезжать родственники, знакомые. Кроме того, налицо практически бесконтрольная миграция к нам жителей Украины, Средней Азии. Это вынудило администрацию и Законодательное собрание области принять меры по ужесточению контроля за регистрацией, ввести ряд ограничений, цензов и т.п. Сочтя, что эти меры противоречат федеральному законодательству, мы принесли протест, который был удовлетворен. Но проблему это не решило.
Кстати, практика показывает: местное нормотворчество особенно активно в тех сферах общественных отношений, которые недостаточно урегулированы на федеральном уровне. Это в полной мере относится и к льготам - с этим в области сложилась непростая ситуация.
К примеру, нас упрекают в том, что не предоставляются льготы военнослужащим, работникам МВД и др. И ссылаются на прямое действие федеральных законов. Но, уважая права военнослужащих, равно как и многих других категорий граждан, мы не можем закрыть глаза на целый ряд противоречий, заложенных в федеральных законах. В том же бюджете на 2000 год предусматривалось лишь частичное финансирование льгот. В остальной части имелось указание на то, что правовые акты, не обеспеченные источником финансирования в федеральном бюджете, не подлежат исполнению. Закон рекомендовал субъектам РФ применять аналогичные принципы формирования бюджета, то есть принцип верховенства бюджетного закона над всеми другими. Эти принципы и были положены в основу формирования бюджета Ростовской области - в нем также предусмотрено частичное финансирование льгот, что и вызвало потоки жалоб.
Чем должен руководствоваться прокурор при их рассмотрении? Жалуются, с одной стороны, военнослужащие, сотрудники МВД. С другой -работники АО "Ростовэнерго", "Водоканал", которых обязывают производить начисление 50 процентов коммунальных услуг льготникам (фактически за счет прибыли акционеров), применять меры в защиту одних, ущемляя интересы других. Как тут поступить? Принимать во внимание один закон, игнорируя другой?
Это невозможно. Проблемы необходимо решать на федеральном уровне.