Собор всех святых, в земле российской просиявших

Каждый год Русская Православная Церковь совершает память «всеблаженных и богомудрых угодников Божиих» — Всех святых, просиявших своею жизнью и подвигами в земле Русской и непрестанно молящихся о ней ( , май, ч. 3, 308-352). Празднование Собора всех святых, в земле Российской просиявших, появившееся в 50-е гг. XVI в. и забытое в синодальную эпоху, было в 1918 г. восстановлено, а с 1946 г. стало торжественно совершаться во 2-ю Неделю по Пятидесятнице.

Центральным моментом праздника является, конечно же, прославление Церковью святых, просиявших своими добродетелями в нашем Отечестве, и молитвенное обращение к ним.

Святые Церкви — наши помощники и предстатели перед Богом на протяжении всей нашей земной жизни, поэтому частое обращение к ним есть естественная потребность всякого христианина; тем более, обращаясь к русским святым, мы имеем еще большее дерзновение, так как верим, что «наши святые сродники» никогда не забывают своих потомков, совершающих «любовию их светлый праздник» ( , 495-496).

Впрочем, «в русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути» ( , ), и, внимательно всматриваясь в их подвиги и «взирая на кончину их жизни», стараемся, с помощью Божией, «подражать вере их» (Евр. 13:7), дабы Господь и впредь не оставлял бы землю нашу Своей благодатью и являл бы в Русской Церкви святых Своих до скончания века.

От возникновения христианства до святительства митрополита Макария Московского (+1563)

История святости на Руси начинается, бесспорно, с проповеди святого апостола Андрея Первозванного (+ 62 или 70) 1 в пределах нынешнего нашего Отечества , в будущей Приазово-Черноморской Руси ( , 42; подробнее см.: , 133-142 и , т. 1, 11-54). Апостол Андрей обратил в христианство наших прямых предков, сарматов и тавро-скифов ( , 307; подробнее см.: , т. 1, 54-140), положив начало Церквам, которые не прекратили своего существования до Крещения Руси ( , 152). Эти Церкви (Скифская, Херсонская, Готская, Сурожская и другие), входившие в состав Константинопольской митрополии (а позднее и Патриархии) , и среди прочих народностей, принявших христианство, имели в своей ограде и славян ( , т. 1, 125-127). Крупнейшей из этих Церквей, явившейся по своей исторической преемственности и духовному воздействию праматерью Русской Церкви, была Церковь Херсонская.

Продолжателем дела апостола Андрея в Херсонесе стал священномученик Климент, апостол от 70-ти, ученик апостола Петра, третий епископ Римский. Будучи сосланным туда в 94 г. императором Траяном за обращение в христианство многих знатных римлян, святой Климент «нашел около 2 тысяч христиан среди многих общин и церквей Крыма как духовное наследие апостола Андрея» ( , 155-157; , 51). В Херсонесе святой Климент мученически скончался около 100 г. 6 во время гонения того же Траяна ( , т. 1, 110; , 51).

Почитание священномученика Климента в Херсонесе в II-IX вв. ( , 158) перешло в Х в. и в Киевскую Русь. Его мощи, чудесно уцелев, хранились в храме святых апостолов в Херсонесе. В 886 г. они были перенесены святым Кириллом, просветителем славян, в Рим; часть же их осталась на месте и позднее, при Крещении Руси, была положена равноапостольным Владимиром в Десятинной церкви в Киеве, где в скором времени появился придел святого Климента ( , 155,158; , 51; , т. 2, 50-51).

Из всех святых Херсонской Церкви наибольшего внимания заслуживают прибывшие в Крым в IV в. для утверждения и распространения христианства епископы, известные как «седмочисленные святители Херсонские»: Василий (+ 309), Ефрем (+ ок. 318), Евгений (+ 311), Елпидий (+ 311), Агафодор (+ 311), Еферий (+ ок. 324) и Капитон (+ после 325). Память их Церковь празднует в один день — 7 марта. Это первая соборная память святых, просиявших в землях нашего Отечества, и поэтому день их памяти можно считать прообразом общей церковной памяти Всех русских святых, появившейся только в ХVI столетии.

Из вселенских святых, ныне особо чтимых Русской Церковью и связанных своими подвигами с Церковью Херсонской, следует упомянуть о следующих:

Почти сразу же после Крещения Руси, в 988 г., новорожденная Церковь явила всему православному миру своих чад, прославившихся богоугодной жизнью, как своеобразный ответ на проповедь Евангелия на Руси . Первыми святыми, канонизированными Русской Церковью, были сыновья князя Владимира — страстотерпцы Борис и Глеб, претерпевшие мученическую кончину от своего брата Святополка в 1015 г. Всенародное почитание их, как бы «упреждая церковную канонизацию», началось сразу после их убиения ( , 40). Уже в 1020 г. были обретены их нетленные мощи и перенесены из Киева в Вышгород, где был в скором времени воздвигнут храм в их честь. После постройки храма возглавлявший в то время Русскую Церковь греческий Митрополит Иоанн I «с собором духовенства в присутствии великого князя (сына равноапостольного Владимира — Ярослава) и при стечении многочисленного народа торжественно освятил ее 24 июля, в день умерщвления Борисова, поставил в ней мощи новоявленных чудотворцев и установил ежегодно праздновать этот день в память их совокупно» ( , кн. 2, 54-55). Примерно в то же время, около 1020-1021 гг., тем же Митрополитом Иоанном I была написана служба мученикам Борису и Глебу, которая стала первым гимнографическим творением нашей отечественной церковной письменности ( , кн. 2, 58, 67; , 40).

Вторым святым, торжественно канонизированным Русской Церковью, стал преподобный Феодосий Киево-Печерский, скончавшийся в 1074 г. Уже в 1091 г. обретаются его мощи и переносятся в Успенскую церковь Печерского монастыря — начинается местное почитание святого. А в 1108 г., по просьбе великого князя Святополка, совершается его общецерковное прославление ( , 53).

Впрочем, еще до церковного прославления святых Бориса, Глеба и Феодосия на Руси особо чтили святых первомучеников Российских Феодора варяга и сына его Иоанна (+ 983), святую равноапостольную великую княгиню Ольгу (+ 969) и, немного позднее, святого крестителя Руси — великого князя Владимира (+ 1015).

О раннем почитании святых мучеников Феодора и Иоанна свидетельствует тот факт, что основанная в 989 г. и освященная в 996 г. известная Десятинная церковь была воздвигнута святым князем Владимиром именно на месте их убиения ( , кн. 2, 35; , 40). В Десятинную же церковь в 1007 г. были торжественно положены обретенные мощи княгини Ольги. Вероятно, что с того же времени было установлено праздновать память ее 11 июля — в день ее преставления; позднее была совершена и ее канонизация ( , кн. 2, 52-53).

Почитание равноапостольного князя Владимира в день его кончины, 15 июля, началось несомненно в первой четверти XI в., ибо похвальное «Слово» святителя Илариона в его честь, содержащее ряд молитвенных обращений к Владимиру, «естественно предполагает, что святость его была уже тогда признана Церковью» ( , кн. 2, 55). Общецерковное же почитание его, предположительно, началось вскоре после Невской битвы, одержанной над шведами в день памяти святого князя ( , 91). В том же XIII в., в некоторых рукописях, уже встречается служба святому Владимиру ( , кн. 2, 58 и 440).

Впоследствии, уже в XI-XII вв. Русская Церковь явила миру столько святых , что, пожалуй, к середине XII в. могла бы праздновать их общую память. Однако, несмотря на последующее увеличение почитавшихся святых в XIII-XV вв., до начала XVI столетия о таком празднике в Русской Церкви не могло идти речи по следующим причинам:

1. До середины XV в. Русская Церковь была только одной из митрополий Церкви Константинопольской, что, естественно, затрудняло решение ряда местных церковных вопросов, как то, например, прославление того или иного святого и установление ему празднования во всей Русской Церкви . Тем более предложение о ежегодном праздновании памяти Всех русских святых вряд ли бы нашло сочувствие у митрополитов-греков, возглавлявших Русскую Церковь до середины XIII в. А именно Киевским Митрополитам и принадлежало право торжественно устанавливать новые церковные праздники ( , 35).

2. Монголо-татарское иго, продолжавшееся на Руси около двух с половиной столетий, конечно же ставило перед нашей Церковью совсем иные задачи, далекие от творческого осознания русским народом основ национальной святости.

3. В самой Константинопольской Церкви праздник в честь Всех святых был установлен только в конце IX в. и в начале своего появления праздновался там с особой торжественностью. Русская же Церковь, воспринявшая после Крещения все основные праздники Церкви Константинопольской, также совершала и празднование в честь Всех святых, чего было вполне достаточно при наличии небольшого числа своих национальных святых: их память можно было совершить именно в этот день.

Некоторые изменения, впрочем, стали происходить после того, как в 1448 г. Русская Церковь стала автокефальной. Особое значение в историческом процессе установления дня памяти Всех русских святых принадлежит предстоятелям Новгородской кафедры Русской Церкви, многие из которых были прославлены позднее в святительском сане.

Великий Новгород, уже начиная со времени учреждения там архиерейской кафедры в 992 г., слыл крупнейшим центром духовного просвещения на Руси. Причем главной заботой новгородских владык (особенно начиная с XV в.) было собирание древних рукописей, преимущественно литургического плана, а также создание новых гимнографических памятников, посвященных сначала новгородским святым, а позднее и многим святым всей Русской земли ( , 31-33). Здесь особо следует выделить святителя Евфимия (+ 1458), святителя Иону (+ 1470) и святителя Геннадия (+ 1505).

Первый в 1439 г. установил празднование Новгородским святителям, а чуть позднее пригласил в Великий Новгород для составления служб и житий новоканонизированным святым известного духовного писателя того времени — афонского иеромонаха Пахомия Серба (Логофета), который трудился там и при святителе Ионе. И если главной заботой святителя Евфимия было прославление святых Новгородской земли, то его преемник, святитель Иона, прославлял уже «московских, киевских и восточных подвижников» и «при нем впервые на новгородской земле строится храм в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского» ( , 91-92).

Также и святитель Геннадий, благодаря которому была собрана воедино первая славянская рукописная Библия, «был почитателем русских святых, например, святителя Алексия» и «по его благословению были написаны жития преподобного Савватия Соловецкого и блаженного Михаила Клопского» ( , 90-91).

Впрочем, первое официальное церковное установление дня памяти Всех русских святых связано с именем другого новгородского святителя — Макария , в 1542-1563 гг. возглавлявшего Русскую Православную Церковь.

От святительства митрополита Макария Московского (+1563) до Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг.

В 1528-1529 гг. племянник преподобного Иосифа Волоцкого, инок Досифей Топорков , работая над исправлением Синайского Патерика, в составленном им послесловии сокрушался, что, хотя Русская земля и имеет немало святых мужей и жен, достойных не меньшего почитания и прославления, чем восточные святые первых веков христианства, однако они «нашим небрежениием презираема и писанию не предаваема, еже некая и мы сами свемы» ( , 74; , 275). Досифей совершал свой труд по благословению новгородского архиепископа Макария, с именем которого, главным образом, и связано устранение того «небрежения» по отношению к памяти русских святых, ощущавшееся многими чадами Русской Церкви в конце XV — начале XVI столетий.

Главной заслугой святителя Макария стал его многолетний, кропотливый и неустанный труд по собиранию и систематизации всего агиографического, гимнографического и гомилетического наследия Православной Руси, известного к тому времени. Более 12 лет, с 1529 по 1541 гг., святитель Макарий и его помощники работали над составлением двенадцатитомного сборника, вошедшего в историю под названием Великие Макарьевские Четьи Минеи ( , 87-88; , 275-279). В этот сборник вошли жития многих русских святых, почитавшихся в разных уголках нашего государства, но не имевших общецерковного прославления. Выход в свет нового сборника, составленного по календарному принципу и содержащего жизнеописания многих русских подвижников благочестия, без сомнения, ускорил процесс подготовки первого в истории Русской Церкви прославления для повсеместного почитания целого сонма святых.

В 1547 и 1549 гг., став уже Первоиерархом Русской Церкви, святитель Макарий созывает в Москве Соборы, известные под именем Макарьевских, на которых решался только один вопрос: о прославлении русских святых. Во-первых, был решен вопрос о принципе канонизации на будущее время: установление памяти общечтимым святым отныне подлежало соборному суждению всей Церкви ( , 103). Но основным деянием Соборов стало торжественное прославление 30 (или 31)18 новых общецерковных и 9 местночтимых святых ( , 50).

На Соборе 1547 г.19 были канонизированы:

1) святитель Иона, митрополит Московский и всея Руси (+ 1461);
2) святитель Иоанн, архиепископ Новгородский (+ 1186);
3) преподобный Макарий Калязинский (+ 1483);
4) преподобный Пафнутий Боровский (+ 1477);
5) благоверный великий князь Александр Невский (+ 1263);
6) преподобный Никон Радонежский (+ 1426);
7) преподобный Павел Комельский, Обнорский (+ 1429);
8) преподобный Михаил Клопский (+ 1456);
9) преподобный Савва Сторожевский (+ 1406);
10-11) преподобные Зосима (+ 1478) и Савватий (+ 1435) Соловецкие;
12) преподобный Дионисий Глушицкий (+ 1437);
13) преподобный Александр Свирский (+ 1533).

Днем праздника сначала было установлено 17 июля, как ближайший день к памяти святого равноапостольного князя Владимира (15 июля). Однако позднее дата празднования памяти Всех русских святых несколько раз менялась. Она совершалась и в первое воскресенье по Ильине дне, и в один из седмичных дней перед Неделей всех святых .

В самое ближайшее время после Московских Макарьевских Соборов на Руси появилось «множество житий русским святым, или их новых редакций, служб, похвальных слов; начинают интенсивнее писаться иконы русским святым, строиться храмы в их честь, совершаются открытия мощей русских святых» ( , 279-289). Естественно, что установление праздника в честь всех русских святых потребовало и написания службы этого праздника. Эту нелегкую задачу выполнил инок Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Григорий, оставивший Русской Церкви «в общей сложности до 14 агиологических произведений как об отдельных святых, так и сводные работы обо всех русских святых» ( , 50-51,54).

О личности суздальского инока Григория сохранилось очень мало исторических сведений, причем весьма расходящихся друг с другом . В современной церковно-научной литературе считается, что родился он около 1500 г., агиологическую деятельность в Спасо-Евфимиевом монастыре начал около 1540 г., а в 1550 г. написал «Службу Всем русским святым» и «Похвальное слово» им ( , 54; , 297).

Служба «новым чудотворцам» Российским явилась «новым фактором в русской литургической письменности» и «древнейшим протографом всех более поздних редакций вплоть до «Службы Всем святым, в земле Российской просиявшим», составленной на Соборе 1917-1918 гг. и напечатанной Московской Патриархией в 1946 г. с необходимыми изменениями и дополнениями» ( , 228-229; 21, 54).

Списки службы и похвального слова Всем русским святым получили широкое распространение уже в XVI в. Однако в печатном виде опубликованы они были впервые только лишь в первой половине XVIII в. ( , 296). Вообще же, после большого духовного подъема в русском обществе, вызванного Московскими Соборами 1547 и 1549 гг., к концу XVI в. праздник Всех русских святых стал забываться и праздноваться только в отдельных уголках России. Эта печальная тенденция в XVII в. стала усиливаться, и в итоге на протяжении Синодального периода почитание праздника Всех русских святых в Русской Церкви было окончательно предано забвению и сохранялось только у старообрядцев ( , 50; , 296).

Для выяснения причин такого исторического нонсенса, вероятно, требуется специальное историко-богословское исследование.

Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917-1918 гг.

События восстановления празднования дня памяти Всех русских святых исторически совпали с восстановлением Патриаршества в Русской Церкви.

В предсоборный период у Святейшего Синода не было намерения возобновить празднование, появившееся в далеком XVI в. 20 июля 1908 г. крестьянин Судогодского уезда Владимирской губернии Николай Осипович Газукин направил в Святейший Синод ходатайство об установлении ежегодного празднования «Всем святым Российским, с начала Руси прославленным» с просьбой «почтить этот день особо составленною церковною службою». Прошение вскоре было отклонено синодальным определением на том основании, что существующий праздник Всех святых включает в себя и память святых русских ( , 427).

Тем не менее на Поместном Соборе Русской Церкви 1917-1918 гг. праздник был восстановлен. Заслуга восстановления и последующего почитания дня памяти Всех русских святых главным образом принадлежит профессору Петроградского университета Борису Александровичу Тураеву и иеромонаху Владимирского Рождественского монастыря Афанасию (Сахарову) .

Одобренный отделом доклад Тураева 20 августа 1918 г. был рассмотрен Собором, и наконец, 26 августа, в день тезоименитства Святейшего Патриарха Тихона, было принято историческое постановление : «1. Восстанавливается существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти Всех святых русских. 2. Празднование это совершается в первое воскресенье Петровского поста» ( , 427-428; , 7).

Собор постановил печатать исправленную и дополненную Службу инока Григория в конце Цветной Триоди. Однако спешно взявшиеся за этот труд Б.А.Тураев и иеромонах Афанасий вскоре пришли к выводу, что заимствовать из службы инока Григория можно лишь самую малую часть, тогда как все остальное необходимо составлять заново, «частью сложивши совершенно новые песнопения (это труд взял на себя главным образом Б.А.Тураев), частью выбравши наиболее характерное и лучшее из существующих богослужебных книг, по преимуществу из отдельных служб Русским святым (эту работу проделал иеромонах Афанасий)» ( , 7-8).

Инициаторам восстановления памяти Всех русских святых очень хотелось составленную ими службу «провести через Собор», который вот-вот должен был закрыться. Поэтому еще неполностью готовая, 8 сентября 1918 г., на предпоследнем заседании богослужебного отдела Поместного Собора, новая служба была рассмотрена, одобрена и передана на последующее утверждение Святейшему Патриарху и Священному Синоду ( , 9). 18 ноября, уже после закрытия Поместного Собора, Патриарх Тихон и Священный Синод благословили печатание новой Службы под наблюдением митрополита Владимирского и Шуйского Сергия (Страгородского), что и было осуществлено до конца 1918 г. в Москве с большими трудностями . Наконец 13 декабря того же года всем епархиальным архиереям был разослан указ о восстановлении дня памяти Всех русских святых, а 16 июня 1919 г. направлен и типографски отпечатанный текст службы с указанием совершать ее в ближайший воскресный день по получении ( , 428-429).

К несчастью, из-за событий революции 1917 г. восстановленный Собором праздник снова едва не был быстро забыт, как это уже случалось ранее. На этот раз это было связано главным образом с гонениями, воздвигнутыми на Русскую Церковь в XX в. К тому же 23 июля 1920 г. скончался Б.А.Тураев, очень желавший и далее трудиться над дополнением и исправлением спешно составленной службы ( , 9), а архимандрит Афанасий, по своему смирению, не решался один браться за такой ответственный труд.

Однако восстановленному празднику Промыслом Божиим не попущено было снова оказаться забытым. А воздвигнутые на Русскую Церковь гонения удивительным образом только помогли его повсеместному распространению.

От Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. до настоящего времени

Наконец, там же, в тюрьме, 10 ноября 1922 г., в день преставления святителя Димитрия Ростовского, списателя житий святых, в первый раз было совершено празднование Всем русским святым, не в воскресный день и по исправленной службе ( , 10).

1 марта 1923 г. в 121-й одиночной камере Таганской тюрьмы, где Владыка Афанасий ожидал ссылки в Зырянскую область, им было совершено освящение походного антиминса в честь Всех русских святых для своей келейной церкви ( , 68 и 75; , 10).

Вышеуказанные события еще более укрепили святителя Афанасия в мысли о том, что утвержденную Собором 1917-1918 гг. службу Всем русским святым необходимо дополнять и далее, «а вместе с тем явилась» мысль о желательности и необходимости установления и еще одного дня для общего празднования всех Русских святых, сверх установленного Собором» ( , 10). И действительно: праздник Всех русских святых по своему значению для Русской Церкви вполне заслуживает того, чтобы служба для него была насколько это возможно полной и праздничной, чего, согласно Церковному Уставу, невозможно достичь, если совершать ее только единожды в год и только в воскресный день — во 2-ю неделю по Пятидесятнице. Кроме того, в этот день во многих местах России совершаются празднования в честь местных святых; Русская обитель на Афоне и ее подворья совершают в этот день вместе со всем Афоном празднование Всем Афонским преподобным; наконец, в этот же день совершается память святых Болгарской Церкви и Церкви Чешских земель и Словакии, что ставит в затруднительное положение тех православных русских людей, которые Божиим Промыслом живут в этих славянских странах и ведут свою церковную жизнь в лоне братских Поместных Церквей. Соединить празднование Всех русских святых с вышеперечисленными местными празднованиями, которые не могут быть перенесены на другой день, по мысли Устава, никак нельзя. Поэтому «с неотложной необходимостью возникает вопрос об установлении второго, непереходящего праздника Всех русских святых, когда бы во всех русских храмах» могла бы быть совершаема только одна полная праздничная служба, не стесняемая никакой другой» ( , 11 и 17).

Временем совершения второго празднования Всех русских святых святителем Афанасием было предложено 29 июля — следующий день после памяти святого равноапостольного великого князя Владимира, Крестителя Руси. В таком случае «праздник нашего равноапостола будет как бы предпразднством к празднику Всех святых, процветших в той земле, в которую он всеял спасительные семена веры Православной» ( , 12). Святитель Афанасий предложил также на следующий день после праздника вспомнать «многоименный сонм хотя и не прославленных еще к церковному чествованию, но великих и дивных подвижников благочестия и праведников, а также строителей Святой Руси и разнообразных деятелей церковных и государственных» , чтобы, таким образом, второе празднование Всем русским святым торжественно совершалось во всей Русской Церкви в течение трех дней ( , 12).

Несмотря на такие грандиозные замыслы святителя-песнотворца в отношении почитаемого им праздника, до 1946 г. Русская Церковь не имела возможности не только совершать торжество своих святых дважды в год, но и вообще не могла чествовать эту память повсеместно. Печатная Патриархийная служба 1918 г. «разошлась по рукам участников Собора… и не получила широкого распространения», сделавшись в короткое время редкостью, а «рукописные списки (с нее) были в очень немногих церквах», а остальные вообще ее не имели ( , 86). И только в 1946 г. вышла в свет «Служба Всем святым, в земле Российской просиявшим», изданная Московской Патриархией, после чего началось повсеместное празднование памяти Всех русских святых в нашей Церкви.

Тем не менее после выхода в печать службы праздника, работа над ее исправлением и дополнением не закончилась. Автор большинства песнопений, святитель Афанасий, продолжал трудиться над службой до своей блаженной кончины, последовавшей в 1962 г.

Сегодня праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, в Русской Церкви является одним из наиболее торжественных дней всего церковного года . Однако думается, что служба праздника могла бы еще быть дополнена. Святитель Афанасий в свое время предлагал обогатить ее тремя особо составленными канонами: «1) для молебна на тему: чудом Божиим и подвигами святых строилась Святая Русь, 2) Богородице для утрени на тему: Покров Богоматери над Русской землей и 3) особого канона для панихиды по подвижникам благочестия, совершаемый в самый праздник после вечерни, накануне поминовения их» ( , 15).

Главным же неисполненным желанием святителя Афанасия относительно службы Всех русских святых до сих пор остается отсутствие в ней особого «Слова похвального на память Всех святых, в земле Русской просиявших». В 1955 г. Владыка Афанасий так писал об этом своему другу — архимандриту Сергию (Голубцову) , преподавателю Московской Духовной Академии: «…Я давно пришел к мысли, что…(в) нашей службе должно быть обязательным чтение «Слова похвального на Собор всех русских святых», в котором были бы воспомянуты по именам все русские святые (за исключением Печерских, из которых должны быть воспомянуты более известные). При этом похвала каждому святому из одной, двух, не более трех фраз должна быть не столько плодом ораторского таланта составителя. Эти похвалы должны быть сложены из характеристик наших святых, выбранных из летописных отзывов о них, из древних житий и других памятников. Похвалы должны быть составлены по возможности из точных выражений памятников. «Слово похвальное» должно быть не сочинено, а составлено. Не найдется ли среди студентов нашей академии талантливый и благоговейный проповедник (а вместе и историк), который бы в качестве кандидатского сочинения взял тему: «Слово похвальное на Собор всех святых, в земле Русской просиявших»? Если бы мою мысль оказалось возможно осуществить, я со своей стороны дал бы еще некоторые советы и указания» ( , 50-51). Это «Слово» святитель Афанасий полагал уместным читать на пять статий (частей) в разных местах службы: перед шестопсалмием, после седальнов по 1-м и 2-м стихословии, после седальна по полиелее и по 3-й песне канона ( , 108, 110-111, 115, 124). По 6-й песне канона Владыка надеялся впоследствии читать за службой синаксарий «об установлении и значении сего праздника» ( , 15 и 133). В современном варианте службы (см.: , май, ч. 3, 308-352; , 495-549) эти чтения отсутствуют.

Впрочем, несмотря на это, службу Всем русским святым в ее современном состоянии следует признать одним из самых значительных явлений в истории русской церковной гимнографии, потому как она имеет много очевидных достоинств. Во-первых, в службе подвиг русских святых выявлен во всей возможной полноте и показан с различных сторон . Во-вторых, по своему музыкальному содержанию (использование всех восьми гласов, многих подобнов, в том числе очень редких и т. д.) служба превосходит даже многие двунадесятые праздники.

В-третьих, содержащиеся в службе литургические новации не кажутся какими-то лишними и надуманными, а, напротив, придают ей сдержанный колорит и внутреннюю цельность, без чего служба была бы явно неполной и казалась бы не такой праздничной, какой она является сейчас. Наконец, каждое песнопение службы содержит главное: искреннюю любовь и неподдельное благоговение авторов ее к прославляемым в ней святым, а это — главное не только в гимнографии, но и вообще в служении Церкви Христовой, без которого человеческая жизнь теряет всякий смысл.

Следует также напомнить пожелание святителя Афанасия совершать празднование Всем русским святым хотя бы дважды в год, что он сам неукоснительно делал до конца своей жизни ( , 137-138). Действительно, такой Праздник вполне заслуживает того, чтобы Русская Церковь совершала его не только во 2-ю Неделю по Пятидесятнице, но и еще в какой-либо специально выбранный день . Здесь также, на наш взгляд, стоит воспользоваться пожеланиями святителя-песнотворца, и второй раз празднование Всем русским святым править в течение трех дней: 15 июля (день памяти святого равноапостольного князя Владимира как предпразднство), 16 июля (сам праздник) и 17 июля (отдание праздника и поминовение непрославленных подвижников благочестия и церковных и государственных деятелей России). Тем более, в эти дни Церковь не совершает празднования великим святым, и службы рядовых святых могут быть совершены на повечерии.

Подводя итог нашей работе, хочется привести слова русского агиолога XX в. Георгия Федотова: «Всякая святость во всех ее многообразных явлениях в истории у всех народов выражает последование Христу» После всех колебаний, преодолевая все соблазны национальной гордости, решаемся сказать, что в древнерусской святости евангельский образ Христа сияет ярче, чем где бы то ни было в истории» Первое и последнее впечатление, которое остается при изучении этой святости, — ее светлая мерность, отсутствие радикализма, крайних и резких отклонений от завещанного древностью христианского идеала» ( , 234, 236). На наш взгляд, служба Всем святым, в земле Российской просиявшим, сполна подтверждает эту мысль. Хотя, возможно, впоследствии в ней появятся новые возвышенные и полные любви гимны в честь наших святых сродников, которые лишь еще яснее донесут будущим поколениям русских людей чувство благоговейной признательности нашим святым. И поэтому верим, что праздник сей никогда более не будет забыт русским народом и будет ежегодно торжественно совершаться в Русской Церкви до скончания века, поскольку святые Церкви, по слову Спасителя, являются светом для всего мира, и этот свет светит везде и всем, ибо Источник его — Сам Бог (Мф. 5:14-16).

Примечания:

1) Разные источники предлагают разную датировку (ср., например, , 143 и , т. 1, 368).

2) Кроме апостола Андрея на территории будущей Руси проповедывали апостолы Варфоломей и Фаддей (в Армении) и Симон Зилот (в Грузии) ( , 153-154).

3) Непосредственными помощниками апостола Андрея были апостолы от 70-ти: Стахий, Амплий, Урван, Наркисс, Апеллий и Аристовул ( , 144).

4) О подробной истории этих Церквей см. , т. 1, 107,112-113,122-123.

5) По другим сведениям в 99 г. ( , 157).

6) По другим сведениям в 101-102 гг. ( , 157).

8) Более полный список святых, подвизавшихся или скончавшихся на территории нашего будущего Отечества, см.: , 307-309 и , кн. 1, 368-369.

9) См. молитву на литии из службы праздника ( , 551-554).

10) См. тропарь праздника.

11) Подробнее об этом храме см.: , кн. 2, 35-37.

Второе воскресенье по Пятидесятнице – это «Неделя Всех Святых, в земле Российской просиявших » — Церковь прославляет сонм праведников и мучеников, как прославленных, так и ведомых одному лишь Богу. Это праздник всей Святой Руси.

Столько святых, сколько дал народ, живший на нашей земле, не было больше нигде. В Евангелии говорится: «Вышел Сеятель сеять». Господь посеял слово Божие во всех народах, и каждый из них по-своему на это отреагировал. Святость есть ответ человека на зов Божий.

Бог пришел на землю, чтобы позвать всех. Он так сказал: «Много званых». Мы живем в век, когда на земле уже не осталось ни одного человека, за исключением маленьких детей, который не слышал бы о Иисусе Христе. Сам звук Его имени уже рождает некие ассоциации. Во всяком случае, все знают, что Этот Человек говорил про Себя, что Он Сын Божий, сшедый с Небес. И все знают, что Он распят был на Кресте.

Но реакция сердца человека на это событие бывает совершенно разная. Большинство людей это вообще не интересует. Они не дают себе даже труда узнать, а что же Христос говорил, живя на земле; что Он делал, когда ходил две тысячи лет назад по Палестине; как случилось, что, хотя по всему видно, что это был Человек хороший, Его распяли. Жизнь Иисуса неинтересна большинству живущих на земле, – то есть хотя до их слуха доносится призыв, ответа на него люди не дают.
Господь пришел ко всем. Конечно, Он начал со Своего народа избранного, любимого.

Но этот народ в массе своей отверг Его, так же как теперь и наш народ в массе своей совершенно отверг Христа – и, кстати, по той же самой причине. Это, видимо, вообще удел человечества – отвергнуть Бога. Но были люди, которые откликнулись на этот призыв. Каким же образом совершился их ответ Богу? На примере апостолов, этих первых святых Нового Завета, мы видим, как это случается.

В Евангелии от Матфея, которое мы сегодня читали, рассказывается, как Господь призвал апостолов Андрея, Петра, Иакова и Иоанна. Подошел Он к Галилейскому морю, увидел двух братьев, закидывающих сети в море, и говорит им: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков». Они тотчас оставили сети и пошли за Ним. Так же и сыновья Зеведеевы.

Представьте себе картину – рыбаки ловят рыбу. Это источник их существования: от этой рыбы они и питаются, от этой рыбы они и одеваются, и содержат свои дома. И вот Он их зовет – они это бросают, совсем, навсегда оставляют и идут за Ним. А Иаков с Иоанном оставили даже и отца, а Петр оставил дома жену и стал ходить за Христом. Это мало кто может совершить – вот так ради Христа отказаться от всего. Поэтому мало кто может быть апостолом…

Назидательна история праздника . Начиная с XVI столетия в нашей Церкви существовало празднование памяти «Всех Святых Новых Чудотворцев Российских». Совершалось оно 17 июля (по ст. ст.), т. е. на третий день памяти Крестителя Руси – св. князя Владимира.

Традиционным автором службы сего праздника считается инок Григорий из Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря (он составил ее текст, очевидно, в середине XVI в.). Известно два ее издания под названием «Служба всем российским чудотворцам» (Гродно и Супрасль, в одном и том же 1786 г.).

Но в центральной России этот праздник по каким-то причинам не получил распространения, был фактически забыт и не вошел в печатные Месяцесловы, а его текст не был издан. Очевидно, испытания, посылаемые Богом могущественной стране и государственной Церкви, многим казались преодолимыми своими силами. Лишь катастрофа 1917г. заставила всерьез обратиться к помощи Свыше.

Знаменательно, что инициатором воссоздания праздника выступил гениальный историк-востоковед проф. Петроградского университета (ныне СПбГУ) акад. Борис Александрович Тураев (†1920), сотрудник Богослужебного Отдела Священного Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов.

В своем докладе он особо отметил то обстоятельство, что «составленная в Великороссии служба нашла себе особенное распространение на периферии Русской Церкви, на западной ее окраине и даже за пределами ее в то время разделения России, когда особенно остро чувствовалась потеря национального и политического единства. <…>

В наше скорбное время, когда единая Русь стала разорванной, когда нашим грешным поколением попраны плоды подвигов Святых, трудившихся и в пещерах Киева, и в Москве, и в Фиваиде Севера, и в Западной России над созданием единой Православной Русской Церкви, – представлялось бы благовременным восстановить этот забытый праздник, да напоминает он нам и нашим отторженным братиям из рода в род о Единой Православной Русской Церкви и да будет он малой данью нашего грешного поколения и малым искуплением нашего греха».

Священный Собор в заседании 13/26 августа 1918 г., в день именин Святейшего патриарха Тихона, заслушал доклад Б. Тураева и, обсудив его, принял следующее постановление:
«1. Восстанавливается существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти Всех Святых Русских.
2. Празднование это совершается в первое воскресенье Петровского поста.»

Собор предполагал, что этот праздник, имеющий для нас особое значение, должен стать как бы храмовым для всех православных церквей на Руси.
Таким образом, не случайно, что восстановлен (а фактически введен заново) этот праздник был в начале периода самых жестоких преследований христианства за всю его 19-вековую историю.

Характерно, что и содержание его, как предлагал Б. Тураев, стало более универсальным: это уже не просто чествование русских святых, а торжество всей Святой Руси, не триумфальное, но покаянное, заставляющее нас оценить свое прошлое и извлечь из него уроки для созидания Церкви в новых условиях.

Составителями текстов службы стали сам Б. Тураев, член Собора и сотрудник его Богослужебной комиссии, и иером. Афанасий (Сахаров) (впоследствии епископ Ковровский, †1962; ныне причислен к лику святых как исповедник, память 15/28 октября).

Первоначальный вариант службы был издан отдельной брошюрой в том же 1918 г. Позднее текст дополнялся; в работе принимали участие также митр. Сергий (Страгородский) (ему принадлежит тропарь), свящ. Сергий Дурылин и другие.

Первым храмом в честь Всех Российских Святых стала домовая церковь Петроградского университета. Ее настоятелем с 1920 до закрытия в 1924 году был священник Владимир Лозина-Лозинский, расстрелянный в 1937 году.

После прекращения прямых гонений на Церковь в 40-е годы XX в. текст службы был напечатан с цензурными искажениями, уничтожавшими все указания на новомучеников (по заданию советских властей эту «правку» ревностно выполнил инспектор ЛДА проф. Л. Н. Парийский).

Лишь в 1995 г. была напечатана отдельной книгой «Служба Всем Святым, в земле Российской просиявшим». Хотя этот праздник фактически продолжает тему последнего торжества Цветной Триоди («Всех Святых»), но дополнять эту греческую в своей основе книгу не стали. В 2002 г. текст службы Всем Российским Святым включили в Майскую Минею (ч. 3).

Молитва всем Святым, в земле Российской просиявшим

О всеблаженнии и богомудрии угодницы Божии, подвиги своими Землю Русскую освятившии и телеса своя, яко семя веры, в ней оставльшии, душами же своими Престолу Божию предстоящии и непрестанно о ней молящиися!

Се, ныне в день общего вашего торжества мы, грешнии меньшии братия ваши, дерзаем приносити вам хвалебное пение. Величаем ваша великия подвиги, духовнии воины Христовы, терпением и мужеством до конца врага низложившии и нас от прелести и козни его избавляющии.

Ублажаем ваше святое житие, светальницы божественнии, светом веры и добродетелей светящиися и наши умы и сердца богомудренно озаряющии. Прославляем ваши великие чудеса, цвети райстии, в стране нашей северней прекрасно процветшии и ароматы дарований и чудес повсюду благоухающии.

Восхваляем вашу богоподражательную любовь, предстателие наши и покровителие, и, уповающе на помощь вашу, припадаем к вам и вопиим: равноапостольнии просветителие наши! Споспешествуйте людем Русския Земли преданную вами веру Православную твердо содержати, да спасительное семя, вами всеянное, не иссушено будет зноем неверия, но дождем Божия поспешения напоенное, плод изобильный да принесет.

Святителие Христовы! Молитвами вашими утвердите Церковь Русскую, ереси, расколы и нестроения в ней потребите, расточенныя овцы воедино соберите и от всяких волков, во одежде овчей в стадо Христово входящих, оградите.

Преподобнии отцы! Сохраните нас от прелестей мира сего лукаваго, да отвергшеся себе и вземше крест свой, последуем Христу, распинающе плоть свою со страстьми и похотьми, носяще тяготы друг друга.

Благовернии князие! Воззрите милостивно на земное отечество ваше и вся нечестия и соблазны, в нем ныне сущия, оружием молитв ваших потребите, да, якоже древле, тако и ныне, и в грядущее время прославляется на Святей Руси имя Господне.

Страстотерпцы Российстии преславнии! Укрепите нас в молитвенном стоянии даже до крове за веру Православную и обычаи отечества, да ни скорбь, ни теснота, ни гонения, ни глад, ни нагота, ни беда, ни меч не возмогут нас разлучить от любве Божия, яже о Христе Иисусе.

Блаженнии, Христа ради юродивии и праведнии! Посрамите мудрость века сего, возносящуюся на Разум Божий. Нам же помозите, спасительным буйством Креста Христова утвердившиеся, соблазны мудрости мирския незыблемым быти, горнее присно, а не земное помышляти.

Богомудрые жены, в немощнем естестве подвиги велия явившия! Молитеся, да дух вашея любви ко Господу и ревность о угождении и о своем и ближняго спасении не оскудевают в нас.

Все святии сродницы наши, от лет древних просиявшие и в последния дни подвизавшиеся, явленнии и неявленнии, ведомии и неведомии! Помяните нашу немощь и уничижения и молитвами вашими испросите у Христа Бога нашего, да и мы, безбедно преплывшия житейскую пучину и невредимо соблюдше сокровище веры, в пристанище вечнаго спасения достигнем и в блаженных обителях горнего Отечества вкупе с вами и со всеми угодившими Ему от века святыми водворимся, благодатию и человеколюбием Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, Емуже со Превечным Отцем и Пресвятым Духом подобает непрестанное славословие и поклонение от всех тварей во веки веков. Аминь.

Величаем Тя, Триипостасный Владыко, верою Православною землю Русскую озарившаго и святых cродников наших сонм велий в ней прославльшаго!

3 июня 2016 года. Неделя 2-я по Пятидесятнице,
Всех святых в земле Российской просиявших.

Проповедь протоиерея Вячеслава Перевезенцева.
Храм Святителя и Чудотворца Николая (село Макарово).

Воскресенье всех святых в земле Российской просиявших.

О чень люблю этот день. Праздник этот восходит к середине XVI века, но затем он был утрачен и восстановлен на Поместном соборе весной 1918 г., когда стало очевидно, что русский народ в огромной своей массе поддался страшному соблазну и хочет строить свою жизнь на иных основаниях, чем это делали их предшественники. На протяжении столетий русские люди считали, что мерилом жизни, ее смысла может быть только Правда Божия, Евангельские заповеди, Да, эти заповеди нарушались, правда искажалась, но никто не дерзал возвещать иную правду и иные заповеди. И вот пришли те, кто дерзнули, возвестили и за ними пошли… Этот праздник, как бы призыв к русским людям: «Вы или с русскими святыми и значит со Христом или с теми, кто Его рапинает…». Как это не странно, но и тогда и сейчас, этот очевидный выбор для многих не очевиден. Хочется и ликовать вместе с Русской Церковью прославляя ее святых и с упорством, достойным лучшего применения, защищать тех кто этих святых истреблял.

Ч то тут сказать? Грустно от этого и страшно. Одно утешает — слова ап. Павла: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает» (Гал.6:7) .

Тропарь Всем святым, в земли Российской просиявшим, глас 1
Якоже плод красный Твоего спасительнаго сеяния, земля Российская приносит Ти, Господи, и вся святыя в той просиявшия. Тех молитвами в мире глубоце церковь и страну нашу Богородицею соблюди, Многомилостиве.

Кондак Всем святым, в земли Российской просиявшим, глас 3
Днесь лик святых в земли нашей Богу угодивших предстоит в церкви и невидимо за ны молится Богу; Ангели с ним славословят и вси святии Церкве Христовы ему спразднуют: о нас бо молят вси купно Превечнаго Бога.

Величание Всем святым, в земли Российской просиявшим
Ублажаем вас, чудотворцы наши славнии, землю Русскую добродетельми вашими озарившии и образ спасения нам светоявленно показавшии.

Молитва Всем святым, в земли Российской просиявшим
О всеблаженнии и богомудрии угодницы Божии, подвиги своими землю Русскую освятившии и телеса своя, яко семя веры, в ней оставлъшии, душами же своими Престолу Божию предстоящии и непрестанно о ней молящиися! Се ныне, в день общаго вашего торжества, мы, грешнии, меньшии братия ваши, дерзаем приносити вам сие хвалебное пение. Величаем ваша великия подвиги, духовнии воини Христови, терпением и мужеством до конца врага низложившии и нас от прелести и козней его избавляющии. Ублажаем ваше святое житие, светильницы Божественнии, светом веры и добродетелей светящиися и наша умы и сердца богомудренно озаряющии. Прославляем ваша великая чудеса, цвети райстии, в стране нашей северней прекрасне процветшии и ароматы дарований и чудес повсюду благоухающии. Восхваляем вашу богоподражательную любовь, предстателие наши и покровителие, и, уповающе на помощь вашу, припадаем к вам и вопием: вси святии сродницы наши, от лет древних просиявшии и в последния дни подвизавшиися, явленнии и неявленнии, ведомии и неведомии! Помяните нашу немощь и уничижение и молитвами вашими испросите у Христа Бога нашего, да и мы, безбедно преплывше житейскую пучину и невредимо соблюдше сокровище веры, в пристанище вечнаго спасения достигнем и в блаженных обителех Горняго отечества вкупе с вами и со всеми угодившими Ему от века святыми водворимся благодатию и человеколюбием Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, Емуже со Превечным Отцем и со Пресвятым Духом подобает непрестанное славословие и поклонение от всех тварей во веки веков. Аминь.

«В тот роковой день Великая княгиня Елизавета Феодоровна собиралась в свою мастерскую в Кремлевский дворец. Вскоре после того, как Сергей Александрович отъехал от Николаевского дворца, раздался сильный взрыв, который потряс здание так, что задребезжали стекла в окнах и зазвенели и закачались люстры. Потом наступила зловещая тишина.

Елизавета Феодоровна сразу почувствовала сердцем, что случилось страшное, непоправимое несчастье. Как была, в одном платье, без шляпы, она бросилась вниз по дворцовой лестнице.

Великий князь Сергей Александрович погиб так же, как и его отец, Император Александр II, Освободитель - был разорван бомбой террориста. Убийца Каляев, слегка раненный щепками, разлетевшимися от саней, был тут же арестован полицией. Борясь с полицейскими, он успел выкрикнуть «Долой царя! Да здравствует революция!»

Великая княгиня, посещая госпиталя с ранеными, видела кровь и изуродованные тела, но то, что предстало теперь перед ее взором, по своему ужасу превосходило всякое воображение: на снегу, залитом кровью, были разбросаны куски тела, обрывки одежды, обломки экипажа.

Елизавета Феодоровна молча, без крика и слез, склонилась над кровавым месивом. Она ни на кого не смотрела, ничего не сознавала, кроме того, что нужно как можно скорее собрать все, что осталось от Сергея Александровича: «Скорее, скорее - Сергей так ненавидел беспорядок и кровь»

Когда все было закончено, Елизавета Феодоровна поднялась с колен и пошла за носилками. В руке она крепко зажала образки, которые Сергей Александрович всегда носил на цепочке на шее» (Л.Миллер «Святая преподобномученица Елизавета Феодоровна» М., 2005 г.).

Что же сделает она потом? В ее власти требовать немедленной казни Каляева. Казни жестокой, расправы, мести. Но – нет. Она действительно идет в тюрьму к Каляеву. Но идет не с местью, не с обещанием расправы. Она идет с Евангелием. Она просит его принести покаяние в убийстве, она просит его вспомнить о Боге и о своей душе. И обещает тогда просить о … его помиловании. И в ответ слышит только смешки.

Ей доступны были все наряды и украшения Европы, она считалась одной из первых европейских красавиц… Она принимает монашество. Ее знала вся Москва – Москва не только высокосветская – ее знал весь Хитров рынок – самое страшное, грязное и преступное место – туда она приходила. Чтобы лечить, утешать, кормить, помогать.

На расстрел ее везли эстонцы. Ее сбросили в шахту в Алапаевске. И бросили бомбу. А, сбросив, содрогнулись от ужаса – из шахты доносилось пение Херувимской – песнопения Литургии. Это пела Елизавета Феодоровна, молясь перед смертью. Когда тела достали из шахты оказалось, что и перед лицом смерти не оставила она ближних – оторвав ткань от одежды, она перевязывала раны тем, кого сбросили вместе с ней.

Она – одна из тех, кого вспоминает в это воскресенье Русская Православная Церковь. Святая преподобномученица Елизавета Феодоровна Романова.

Собор Всех Святых, в земле Российской просиявших , который празднуется на второй неделе по Пятидесятнице, продолжает праздник Всех Святых, который мы праздновали на прошлой неделе. Этот день восстановлен для празднования на Поместном Соборе 1918 года, а многие из принявших это решение, вскоре стали мучениками и тоже были причтены к собору русских святых. Сегодня Русская Православная Церковь поминает тот многообразный сонм христиан, говоривших по-русски и стяжавших Духа Святаго.

Язык менялся, и первые русские святые – первомученики российские Фёдор и Иоанн, принесённые в жертву языческим идолам будущим крестителем Руси князем Владимиром, – говорили совсем иначе, чем патриарх Тихон или святитель Иларион Троицкий. Одни жили в маленьких сёлах и весях удельных княжеств, другие в столицах могущественных государств – Киевской Руси, Московского Царства, Российской Империи, СССР. Некоторые прожили всю жизнь в одном месте, другие преодолевали огромные расстояния, служа Господу на горе Афоне как св. Силуан, на Аляске как св. Герман, на Филиппинах как св. Иоанн Шанхайский, в как святитель Николай (Касаткин). Во Христе нет ни эллина, ни иудея, но среди прославленных святых есть не только славяне по происхождению, но и варяги, итальянцы, греки, татары. Многие святые несли евангельское слово не слышавшим его доселе народам: в Пермский край, на Кольский полуостров, в Сибирь, в Японию. Среди святых были и боголюбивые крестьяне, и состоятельные купцы, и добродетельные жёны, и великие правители. Всех объединила Божья благодать, но всех по-разному.

С самого крещения Русь, переняв византийские аскетизм в лице св. Феодосия Печерского поставила во главу угла служение людям, милосердие, помня, что «вера без дел мертва». Времена ордынского ига дают нам «первого русского мистика», по словам историка Г. Федотова, – св. Сергия Радонежского. В XVI веке эти два уклада русской святости оказываются в вынужденном противостоянии, но Церковь чтит, как социально ориентированного св. Иосифа Волоцкого, так и отшельника св. Нила Сорского.

В XVIII веке подчинённая жёсткому государственному контролю Церковь вдруг обретает новый дух древнего подвижничества – через св. Паисия Величковского зажигаются дивные огни русской духовности: Оптина пустынь и Саров. В XX веке суровые гонения дают длинный как никогда список новомучеников и страдальцев за веру Христову.

“Вот Господь насылает нам знаменье,
Да его убояться не надобеть:
Убоимся греха непрощенного…
Волен Бог и во гневе и в знаменьи,
А к добру или к худу - нам видети…”,

писал в середине 19 века Лев Мей.

Празднуя собор святых, во земле Российской просиявших и читая их , порой по поворотам сюжета готовые стать детективными романами, волей-неволей соглашаешься с Меем: порой трудно представить, какие тягости и невзгоды приходилось переживать мирянам и монахам, священникам и епископам даже в самые, казалось бы, спокойные для православных времена.