Главная › Оплата услуг › Столбы выветривания коми. Мансийские Болваны – одно из семи чудес России

Столбы выветривания коми. Мансийские Болваны – одно из семи чудес России

ТАЙНА КАМЕННЫХ ИДОЛОВ

Каменные столбы плато Маньпупунёр или «Гора каменных идолов» ‒ святыня племени манси. Одно из семи чудес России, затерянное в безлюдной местности Коми. Без единого поселения на 100 км вокруг. Это семь великолепных великанов-останцев высотой от 30 – 42 метров. Эдакий природный сад камней. Добраться до плато непросто. В стародавние времена подниматься на него считалось большим грехом. В наши дни Маньпупунёр считается признанным местом силы…

У многих финно-угорских народов до сих пор живы легенды о древних великанах. Например, у марийцев есть легенды про Онаров – великих людях, созданных до появления человека, а потом погубленных богами солнечным жаром за неимоверную гордыню.

Холмы Онара встречаются по всему Марийскому краю, а в Моркинском районе РМЭ даже установлен памятный камень Онару. Встречались и находки очень крупных древних костей. У северных народов манси и коми много легенд о злых великанах, но память о них все равно священна, и связанные с ними места окружены таинственным ореолом. Во всех легендах про Мань-Пупу-Нер неизменны сюжеты о злобных великанах, жаждущих погубить вогульское племя, и о волшебной силе Ялпынг-Нера – Хребта Молебного Камня.

Посему Мань-Пупу-Нер, оставаясь священным местом для вогулов, сохранял несколько отрицательный ореол. Подниматься туда могли лишь шаманы. Для простых смертных доступ на плато был закрыт.

Совсем недалеко от Маньпупунера есть еще несколько вогульских святилищ - Торе-Порре-Из, Солат-Чахль (Мертвая гора), где по преданию погибли девять охотников манси, а в наше время ‒ тургруппа Игоря Дятлова, что характерно, тоже состоявшая из девяти человек.

Как добраться?

Маньпупунёр еще называют Столбами выветривания и Мансийскими болванами, которых на самом деле больше, чем семь, просто группа из семи останцев возвышается отдельной живописной группой.

Плато Маньпупунёр считается геологическим памятником. Оно находится в Троицко-Печорском районе Республики Коми, на территории Печоро-Илычского заповедника на горе Мань-Пупу-Нёр ‒ в междуречье Ичотляги и Печоры.

Чтобы отправиться к плато, нужно сначала получить пропуск у администрации заповедника. Дело в том, что задача его сотрудников – охранять природу и экосистему заповедника. Посему они регулируют турпоток таким образом, чтобы избегать излишнего наплыва граждан. Кроме того, запреты могут быть связаны с опасностью лесных пожаров.

Вариантов же увидеть плато только два.

Первый – начать путешествие от Свердловской области или из Перми. Это более десяти дней пути. Сначала нужно добраться на поезде или автомобиле из Сыктывкара до Троицко-Печорска, потом продолжить путь на машине до населенного пункта Якша, затем перейти на водный транспорт (моторную лодку) и преодолеть на ней двести километров. Далее начинается пеший путь – порядка 40 км. Поход можно отнести к третьей категории сложности.

Второй – по воздуху вертолетом, но это достаточно дорого. Вертолет отправляется из Ухты с остановкой для заправки в Троицко-Печорске. По времени это чуть больше 4 часов. Для неподготовленных людей – вариант идеальный.

Добравшись до места, путешественники могут отдохнуть и переждать непогоду в каркасном доме, который был доставлен на плато и собран там специально для уставших странников.

Мнения по поводу лучшего времени для восхождения на Маньпупунёр расходятся. Некоторые считают, что лучше всего отправляться туда зимой, на лыжах. Мало того, что быстрее, так еще и комары, мошки и оводы не атакуют. А кроме того, болота замерзают. Сами же, покрытые инеем, столбы производят поистине сказочное впечатление.

Очевидный минус только один – жуткий холод, до –40ºС.

Летом же путешествовать к Маньпупунеру рекомендуют в августе. Это самый жаркий месяц, когда насекомых также становится меньше, а вода в реках убывает. Кроме того, с высоты птичьего полёта можно лицезреть красно-жёлтую тайгу, пронзительно-синее небо и хрустально-чистые реки.

Почему столбы выветривания?

Около 200 миллионов лет назад на месте каменных столбов были высокие горы. Однако ветер, дожди, снег, морозы и жара постепенно разрушали слабые породы, и до наших дней сохранились лишь твердые серицито-кварцитовые сланцы-останцы.

Один 34-метровый останец возвышается несколько в стороне от других, напоминая огромную перевернутую бутылку. Остальные шесть выстроились в ряд у края обрыва. Столбы отличаются причудливыми формами, напоминая то фигуру огромного человека, то голову лошади или барана.

Столбы находятся довольно далеко друг от друга в окружении гряды камней и валунов, опоясывающей плато нерукотворной стеной.

Столбы выветривания также называют кекурами, т.е скалами, которые стоят не массивом, а отдельно и имеют форму столба. Геологи считают, что они получаются следующим образом: в пустоты горных пород снизу поступает магма, затем она застывает, образуя продолговатые тела. Со временем, вода, ветер, перепады температур, воздействуя на камень, разрушают его, превращая в песок. Но тела, которые образовались с помощью магмы, гораздо прочнее камня, поэтому способны не подвергаться эрозии более длительное время. Поэтому так и происходит, что после разрушения песчаников, эти «пальцы» Земли до сих пор указывают на небо.

Столь же красивыми, хоть и менее масштабными, скалами-останцами на Северном Урале можно полюбоваться на плато Торре-Порре-Из близ Красновишерска.

Легенды о каменных столбах

У вогулов - местного населения Урала – существуют легенды, объясняющие происхождение Малых Болванов.

Легенда 1 .

Вогулы, кочующие по Уралу со своими стадами северных оленей, рассказывают, что каменные столбы были некогда семью великанами-самоедами, которые шли через горы в Сибирь, чтобы уничтожить вогульский народ. Но когда они поднялись на вершину, называемую теперь Мань-Пупу-Нёр, их вожак – шаман – увидел перед собой священный хребет Ялпинг-Нёр. В ужасе он бросил свой барабан, который упал на высокую коническую вершину, южнее Мань-Пупу-Нёра, и тогда шаман и все его спутники окаменели от страха. А коническая вершина обрела название Койп (Барабан).

Легенда 2 .

Рассказывают, что за Младшими Братьями, т.е. вогулами, гнались шесть великанов–самоедов, когда они пытались уйти за Каменный пояс. В истоках реки Печоры на перевале великаны уже почти нагнали вогуличей, как вдруг, перед ними появился шаман с белым лицом Ялпингнер. Он поднял вверх руку и успел произнести заклинание, после которого все великаны окаменели. К сожалению, сам Ялпингнер тоже окаменел. С тех пор, так они и стоят друг против друга.

Легенда 3 .

Семь шаманов-великанов шли за Рифей уничтожить вогулов и манси. Когда они поднялись на вершину Койп, то увидели священную гору вогулов Ялпынгнер и от ужаса окаменели. Лишь предводитель великанов – главный шаман – успел поднять руку, чтобы прикрыть глаза от Ялпынгнера. Но и это его не спасло - он тоже превратился в камень.

В далекие времена в густых лесах, подступивших к самым Уральским горам, жило могущественное племя манси. Мужчины племени были так сильны, что один на один побеждали медведя, и так быстры, что могли догнать бегущего оленя.
В юртах манси было много мехов и шкур добытых животных. Из мехов женщины делали красивые одежды. Добрые духи, жившие на священной горе Ялпинг-Ньер, помогали манси, потому, что во главе племени стоял мудрый вождь Куущай, который был в большой дружбе с духами. Были у вождя дочь - красавица Аим и сын Пыгрычум.

Далеко за хребет разнеслась весть о красоте юной Аим. Она была стройна и пела так хорошо, что послушать её сбегались олени из долины Ыджид-Ляги.
Услышал о красоте дочери вождя манси и великан Торев (Медведь), чей род охотился на горах Хараиз. Потребовал он, чтобы Куущай отдал ему свою дочь Аим. Но отказалась, смеясь Аим от этого предложения. Разгневанный Торев позвал своих братьев великанов и двинулся к вершине Торре-Порре-Из, чтобы силой схватить Аим. Неожиданно, когда Пыгрычум с частью воинов был на охоте, появились великаны перед воротами каменного города.

Целый день шла жаркая битва у крепостных стен. Под тучами стрел поднялась Аим на высокую башню и крикнула:

‒ О, добрые духи, спасите нас от гибели! Пошлите домой Пыгрычума! В тот же миг в горах засверкали молнии, грянул гром, и черные тучи густой пеленой закрыли город. ‒ Коварная, ‒ зарычал Торев, увидав на башне Аим. Он ринулся вперед, сокрушая все на своем пути. И только Аим успела спуститься с башни, как та рухнула под страшным ударом дубины великана. Затем Торев вновь поднял свою огромную палицу и ударил по хрустальному замку. Замок рассыпался на мелкие кусочки, которые подхватил ветер и разнес по всему Уралу.

С тех пор и находят в Уральских горах прозрачные осколки горного хрусталя. Аим с горсткой воинов скрылась под покровом темноты в горах. Под утро они услышали шум погони. И вдруг, когда уже великаны готовы были схватить их, в лучах восходящего солнца появился Пыгрычум с блестящим щитом и острым мечом в руках, которые дали ему добрые духи. Пыгрычум повернул щит в сторону солнца, и огненный сноп света ударил в глаза великану, который отбросил в сторону бубен. На глазах изумленных братьев великан и отброшенный в сторону бубен стали медленно каменеть. В ужасе бросились братья назад, но, попав под луч щита Пыгрычума, сами превратились в камни.
С тех пор тысячи лет стоят они на горе, которую народ назвал Мань-Пупу-Ньер (Гора каменных идолов), а недалеко от неё возвышается величественная вершина Койп (Барабан).

Когда эти исполинские Останцы предстают перед глазами, научные версии геологов кажутся мифами, а легенды – правдой.

Люди, проходившие поблизости от Маньпупунера, рассказывают, что их охватывал необъяснимый страх. Рассказывают, что в древности на плато находились капища и культовые места для общения с духами.

Иногда каменные великаны издают гулкие звуки, будто общаясь меж собой. Туристы говорят, что в тех местах не хочется разговаривать и думать о мирских проблемах, нет потребности в еде и воде. Хочется только созерцать и медитировать.

ПУТЕШЕСТВИЕ НА МАНЬПУПУНЁР

Если посмотреть даже на самую мелкомасштабную карту России, раскрашенную пестрыми лоскутками регионов, нетрудно отыскать посередине Урала то место, где сходятся четыре лоскуточка – Пермская область, Республика Коми, Ханты-Мансийский автономный округ и Свердловская область. Именно там, на ровной верхушке одной из гор, высятся семь гигантских каменных истуканов. Это и есть плато Маньпупунер, попавшее в список 7 чудес России на всенародном конкурсе от газеты «Известия» в 2008 году, куда я отправился в июле 2009-го.

Казалось бы, не так уж далеко, всего полторы тысячи км от Москвы и около 600 км по прямой от Екатеринбурга. Не сравнить с огромными расстояниями и удаленностью где-нибудь в Эвенкии или Якутии. Но откроем карту более подробную, с рельефом, дорогами, населенными пунктами. И окажется, что это одно из самых глухих мест Урала: вокруг в радиусе ста километров нет ни то что городов – вообще никакого человеческого жилья. Железные и автодороги также обходят этот район далеко стороной. Реки поблизости – всего лишь узкие ручейки, хотя одному из них суждено вобрать в себя массу притоков и добраться до Ледовитого океана под именем мощной, полноводной Печоры. Разве что вертолет может добраться плато быстро и без проблем, да и то ‒ смотря какая погода.

Поэтому, трезво оценив свои силы, а главное, количество дней отпуска, я отправил заявку в одну из сыктывкарских турфирм. Формально тур начинался как раз оттуда, но мне было удобнее взять билет на поезд из Москвы до станции Микунь ‒ узла на железнодорожном пути в Воркуту, откуда начинается ветка в Сыктывкар. Вечером 25 июля там я и сел на ужасно медленный и душный плацкартный поезд «Сыктывкар ‒ Троицко-Печорск, состоявший из трех вагонов. Стоянка у него была аж 123 минуты ‒ чтобы уж точно никто не опоздал.

Жарким воскресным полднем маленький состав прибыл на станцию Троицко-Печорск, затерявшуюся в лесу, в 15 км от одноименного городка. Среди пассажиров сразу были выявлены коллеги-туристы из Москвы, Сыктывкара и Перми, которые ничуть не удивились слову «Маньпупунер», реагируя на него бодро и с энтузиазмом. Была обещана белая «Газель», но вместо нее появился Игорь, наш гид. Первым же его вопросом было: «есть ли среди нас опытные туристы?» Вопрос несколько насторожил: неужели он тоже идет к плато в первый раз? Впрочем, вскоре выяснилось, что Игорь был на Маньпупунере 3,5 раза, просто не водил туда большие группы.

Тут подъехала та самая «Газель» и доставила участников в симпатичную троицко-печорскую кафешку, где был подан вкусный и красиво сервированный обед, даже с вином. Особенно меня порадовала окрошка.

На этом знакомство с райцентром самого дремучего в Коми района временно завершилось, и мы укатили за 80 км к слиянию Печоры и ее крупного притока ‒ реки Илыч.

Сотовая связь умерла уже в нескольких км от Троицко-Печорска, и следующую неделю никакие новости с «большой земли» не поступали.

На берегу Печоры нас поджидали три легкие, сильно вытянутые в длину лодки с мощными моторами. Именно на таких передвигается все население Илыча. В каждую спокойно погрузилось по 3-4 человека с рюкзаками и моторист-рулевой, но, в принципе, можно было загрузить и в два раза больше.

Мы отчалили вверх по течению, удобно улегшись на дне лодки, на рюкзаках. Можно было наслаждаться ясным небом, легким ветерком по реке, рассматривать камешки на дне, бесконечную тайгу по берегам ‒ лишь кое-где промелькнут шесты для сена на маленьких прибрежных сенокосах. Еще в лодке можно с успехом спать, читать журналы, слушать музыку, подкрепляться съестными припасами ‒ просто круиз!

Через несколько часов причалили возле деревни Еремеево, что расположилась на высоком правом берегу Илыча. Одна из местных жительниц пустила нас на ночевку в пустующий дом, именуемый «дачей» (хотя сама она жила через дорогу). А еще нам истопили баню и специально открыли магазин.

На другой день, попрощавшись с добродушными жителями Еремеева и оставив у них, по рассеянности, целый ряд предметов, мы снова погрузились в уже знакомые плавсредства. Плыть планировалось чуть ли не весь день, поэтому встали рано и настроились на долгое лежание в лодках. Некоторые даже рассчитывали в них поспать.

Но все оказалось иначе. Через пару часов мы подплыли к границе Печоро-Илычского заповедника и остановились на первом его кордоне по Илычу. Грандиозная табличка с гербом, контрастировавшая со скромными домиками на берегу, гласила, что мы прибыли на кордон «Изпыред».

Бодрым шагом, с гидом во главе, мы поднялись по прилепившимся к склону ступенькам и поприветствовали местного егеря. Задумчиво глядя на тихую гладь Илыча, хозяин кордона неторопливо смолил папиросу. «На пупы собрались, значит, туристы? Ну что ж, давайте ваше разрешение». И тут все, а в особенности гид Игорь, растерялись. Как оказалось, никаких документов, подтверждающих наше право попасть в заповедную зону, у Игоря с собой не было. Организаторы пообещали ему, что в заповеднике все уже оповещены о нашем приезде…

«Нет пропуска – нет пути!»

«Нет пропуска ‒ нет и пути на Маньпупунер» ‒ таков был вердикт егеря. Однако развернуться не солоно хлебавши у первого же кордона, ‒ это было бы слишком обидно! Между тем, главная контора заповедника находится в Якше, далеко вверх по Печоре от Усть-Илыча ‒ день плыть на моторке.

Наташа вспомнила, что везет с собой какие-то бумаги от турфирмы, но это оказался всего лишь договор о самой турпоездке, не имеющий никакого отношения к заповеднику. Но тут выяснилось, что в 4 часа дня ‒ о, счастье! ‒ егерь выйдет на связь с центром, то есть с Якшей, по рации ‒ и там, возможно, подтвердят наше право на посещение.

Правда, на часах не было еще и 10, и у нас вдруг образовалась ууууйма свободного времени.
Не заводя моторов, мы снова погрузились в лодки и медленно поплыли вниз по течению. Уже привыкнув к громкому тарахтению моторов, мы наслаждались непривычной тишиной, изумительно ровной гладью реки, которая несла нас по своим водам, как на ангельских крыльях.

Проплыв небольшой перекат и миновав притулившуюся на скале табличку «Печоро-Илычский заповедник», рыбаки расчехлили спиннинги и начали охоту на хариуса. Через пару сотен метров причалили рядом с мощно вздымающейся скалой Изпыред (в переводе с коми-зырянского ‒ «выход камня»), давшей имя кордону, и, по случаю избытка времени решили ее покорить.

С реки скала казалась неприступной, поэтому полезли сбоку по склону, через буреломы, скальные карнизы, глубокие моховые ямы. Но зато вид сверху заставил все это позабыть: впереди, как привольно брошенная лента, бескрайние просторы зеленой пармы рассекала вода Илыча, зовущая туда, вперед, к еще скрытым за горизонтом уральским горам; а где-то далеко внизу на песке лежали наши лодки, и рыбаки-мотористы варили на костерке пойманных хариусов. Хотелось взлететь еще выше, в небо, как те два огромных орла, которых мы спугнули из гнезда, выбираясь на вершину.

Вдоволь нафотографировавшись на самом краю скалистых зубьев Изпыреда, чем-то напоминавших огромный каменный трон, мы спустились вниз и, весело шлепая по гравийной косе, поспешили к песчаному берегу старицы Илыча. Именно это место сверху выглядело самым лучшим для купания.

Здесь был открыт VIP-пляж. Воды Илыча приятно охлаждали после лазания по горам и лесу на самом солнцепеке. А потом ‒ бутерброды, вареный хариус, еще раз чай… Но времени все равно оставалось в избытке.

Таможня дала добро

Наконец, в назначенное время мы снова вернулись к изпыредским избушкам. База дала «добро», егерь размашисто махнул рукой вверх по Илычу, добавив: «Вам ‒ туда!». И, не теряя даром времени, мы дали газу и поплыли дальше.

Илыч стал поуже, скалы по берегам вставали все чаще, а на перекатах мотористам приходилось делать хитрые маневры, плывя чуть ли не поперек реки и в обратную сторону. Чтобы мотор не висел в воздухе, приходилось перебираться с кормы ближе к носу. Иногда даже доставать шесты и, отталкиваясь ими от дна, сходить с мели ‒ совсем как в древности, когда способ «на шестах» был одним из основных для передвижения вверх по Илычу и всем остальным печорским рекам. Другой способ ‒ «на бичеве» ‒ нам опробовать не довелось.

Вскоре проплыли самые знаменитые и красивые скалы на этом участке Илыча ‒ «Лёк-Из» (Плохой камень). Здесь раньше всего становится лед и позже всего сходит, а под скалой над двадцатиметровой глубиной закручивается коварный водоворот. Понятное дело, такое место не вызывало особой радости у местных жителей.

Попив чаю на красивом кордоне со сложным названием «Шежимдыкост», под вечер мы увидели несколько домиков на левом берегу реки. Это был кордон «Усть-Ляга». Здесь наши пути с Илычем должны были разойтись: Илыч уходил резко на север, а наша тропа шла на юго-восток, к горам.

Что интересно, в Илыч тут впадают сразу две реки под названием Ляга: Ыджыд-Ляга и Ичет-Ляга. Даже не будучи знатоком коми-зырянского, легко догадаться, что это означает Большая и Малая. Кстати, это первый географический объект на букву «Ы», посещенный мною.

Заповедник понемногу готовится к приему потока желающих поглядеть на третье чудо России, а потому на кордоне уже выстроен гостевой дом и баня. Правда, внутри дома пока ничего нет, даже окон. Поэтому спать приходится либо в палатке, либо с зажженной антикомариной спиралью. Готовить же прямо на берегу Илыча, на мангале, взбираясь вверх-вниз по крутому косогору безо всяких лестниц.

Над Илычем опустилась уже не совсем белая, но и, точно, не черно-звездная, ночь. Однако нужно было отоспаться ‒ накопить силы перед завтрашним началом пешего маршрута.
Ранней зарей илычскую тишину потревожила трель моего мобильника ‒ единственного на всю группу. Мы наскоро перекусили, рассовали запасы еды на четыре дня по рюкзакам и двинулись в путь.

Мотористы довезли нас до полуострова, образованного двумя Лягами и Илычем. Мы взвалили грузы на плечи и тронулись в путь. Впереди шел новый участник похода ‒ проводник Саша, которого нам выделил заповедник. Для него этот поход был так же обычен, как для городского жителя переход из одной комнаты квартиры в другую. Проводник быстро завоевал всеобщую симпатию и рассказал нам массу всего интересного про жизнь и работу в заповеднике, служащим ему домом. Ведь на этой земле он ‒ коренной коми-зырянин ‒ родился и вырос.

Со свежими силами мы шли сразу за проводником по почти прямой, довольно широкой, расчищенной от валежника и бурелома, тропе. Ее начало пряталось в пойменных кустах Ыджыд-Ляги ‒ не зная, вряд ли найдешь. Остановились у свежесрубленного столбика с табличкой «№1», коей отмечен первый километр. Закурив, Саша поведал, что идем мы по старинной дороге ‒ Сибиряковскому тракту, доходящему до самой Оби.

Это весьма интересная тема, поэтому отвлечемся на исторический экскурс. Активное освоение русскими Севера, Печорского края и Сибири было возможно еще в XIV веке благодаря развитой речной сети. Реки были единственными «магистралями» ‒ зимой на санях, летом на лодках и плотах можно было покрыть довольно большие расстояния. Единственным крупным препятствием вставал Уральский хребет ‒ через который надо было искать волоки, т.е. места, где, во-первых, верховья азиатских и европейских рек подходят близко друг к другу (волок должен быть коротким), а во-вторых, перевал между ними как можно более низок.

Лучше всего этим условиям соответствует Собский проход на Полярном Урале, где сейчас проложена железная дорога на Лабытнанги. Однако, если двигаться этим путем с юга Сибири в центральную и северную часть Европейской России, придется сделать слишком большой крюк.

Река Печора

В поисках кратчайшего пути из бассейна Печоры к Оби новгородцы в XIV веке разведали волок через Щугор к реке Ляпин ‒ к северу от Маньпупунера, на границе Северного и Приполярного Урала. В источниках XV-XVI веков регулярно упоминаются походы русских князей этим путем.

Но настоящий расцвет путей через Северный Урал относится к концу XIX века. К этому времени в Сибири расширилось производство зерна. Одним из основных районов сбыта был Русский Север; кроме того, из Архангельска зерно можно было экспортировать морем.

Иркутский купец Александр Михайлович Сибиряков, родившийся в 1849 году в богатой семье золотопромышленников, всерьез задумался о решении вопроса создания удобного, надежного и экономически выгодного пути из Сибири на европейский Север. Транссиб тогда еще не был построен, а по растянувшимся на тысячи верст гужевым трактам много не вывезешь.

Сначала взоры Сибирякова обратились на Северный Ледовитый океан. Он возлагал надежды на изучение Северного морского пути как будущего грузового маршрута. В средствах у него недостатка не было, и Сибиряков вложил деньги в экспедиции Норденшельда и Григорьева, участвуя в них лично. Однако суровые нравы полярных морей после нескольких неудачных экспедиций заставили его пересмотреть свои смелые планы: «…есть достаточно оснований, чтобы вывести заключение о том, что плавания туда [в Карское море] сопряжены с большим риском и имеют неопределенный характер, поэтому для коммерческих целей неудобны, иногда действительно Карское море освобождается ото льда, но это случается редко. Кроме того, негде возобновить запаса угля или провизии, нет телеграфа …»

Тогда Сибиряков «вернулся с моря на сушу» и в 1884 г. предпринял путешествие из верховьев Печоры к Оби с целью разведки маршрута для строительства сухопутной дороги. А уже в 1885 году первый Сибиряковский тракт был пущен в строй: 170 верст между селом Щугор на Печоре и Ляпином (ныне Саранпауль) на Оби.

Летом грузы довозились до начала тракта по воде и складировались, а зимой перевозились через Урал на санях. Ширина дороги составляла 3 сажени (1 сажень = 2 м 13 см). По пути было создано 5 станций для отдыха ямщиков.

На этом неутомимый предприниматель не остановился. Через несколько лет был найден новый, еще более короткий, путь через Урал. Южная, Илыч-Сосвинская грунтовая проезжая дорога, шириной аж до 6 саженей, составляла всего лишь 120 верст. Именно по этой дороге мы и шли!

Начиналась дорога у берега Илыч. На месте нынешнего кордона существовало село Усть-Ляга. Далее дорога шла кратчайший путем на юго-востоко-восток, огибая крутые склоны, пересекала Урал и выходила на берег реки Северная Сосьва ‒ притока Оби.

Дать доступ продуктам из Сибири на Печору значило для Сибирякова не только обеспечить печорское население дешевым продовольствием, но и изменить направление российских торговых путей в пользу Сибири. Сибирские грузы вывозились в Печорский край, Мезенский уезд, Мурманский берег, в Северную Норвегию, Данию. Его путь во всех отношениях имел преимущества перед традиционным волжским путем, т.к. втрое сокращалась продолжительность доставки товаров, а сама доставка значительно удешевлялась.

Конечно, в наше время никаких 6 саженей ширины у этой дороги давно не осталось, и с трудом верится, что когда-то здесь ямщики лихо гнали оленей с тяжело гружеными санями. Тем не менее, благодаря усилиям заповедника, тропа расчищается, и через каждый километр стоят «верстовые» столбики.

Пообедав на берегу речки, на 12-м километре, часам к четырем вечера мы вышли на развилку ‒ на 18-м километре, где нас приветствовала табличка с эмблемой заповедника с лосем.

Здесь мы покинули удобный тракт и пошли строго на юг по просеке.

Еще через пару километров мы вышли из лесу на крутой обрыв Ыджыд-Ляги, а на горизонте четко просматривались загадочные силуэты столбов Маньпупунера. Это зрелище и близость цели воодушевили всех!

Спустившись по косогору и перейдя речку, встали на ночевку. Здесь уже были навес, деревянный помост для будущих домиков ‒ отличный фундамент для палатки ‒ и кострище.

Из собранных по пути грибов получился замечательный супчик.

Наконец наступила пора последнего, решительного броска наверх. Надо было пройти всего 18 км. Разглядев известное только проводнику и гиду начало тропы прямо за соседней березой у моей палатки, мы продолжили движение строго на юг, прерванное рекой.

Пройдя 10 км, остановились пообедать неподалеку от ручья, по которому предстояло подняться наверх. Дальше тропа уже извивалась вдоль ручья, огибая буреломы и болотца. Через какое-то время по бокам поднялись склоны распадка, и стало ясно ‒ пора подниматься наверх.

Впервые мы бросили проложенную дорогу и полезли вверх по довольно крутому склону, прыгая по камням курумников и огибая поваленные деревья. Лес стал редеть, стала проглядывать другая сторона распадка, глаз охватывал все большие и большие пространства тайги ‒ отдельные деревья, мимо которых мы все время шли, вдруг слились в огромное необозримое море.

Я лез в гору и смотрел вперед, периодически останавливаясь отдышаться. Но впереди маячил только склон, постепенно превращающийся в открытое плоскогорье, поросшее ягелем. Уже даже самые мелкие, скрюченные горными метелями деревья, остались позади. И тут кто-то мне крикнул: «Посмотри налево!» Я повернул голову и остолбенел: из-за края горки выглядывали верхушки огромных, почти черных потрескавшихся столбов неправильной формы, словно шляпки каких-то исполинских грибов! До них было еще далеко, около километра, но масштаб их уже потрясал. С каждым шагом они виднелись все лучше, и вот показались все целиком, выстроившись грандиозной шеренгой, как на параде, удивленно взирая на крошечных путников, приближающихся к их подножию.

Я забыл об усталости, крутом подъеме, тяжелом рюкзаке за спиной и стертых ногах. Руки сами потянулись к кобуре фотоаппарата, я спешил отщелкать их на разном расстоянии, словно эти «модели» могли вдруг испугаться и убежать. Не верилось, что вот, спустя два года мечтаний и предположений, они теперь совсем рядом, и вот-вот их можно будет коснуться рукой!

Забравшись на самый верх и протиснувшись в зазор между двумя самыми массивными столбами, мы бросили рюкзаки на продуваемые всем ветрам площадке и принялись бродить по хрустящему ягелю в поисках удачных фотокадров.

Ноги мои были уже стерты мокрыми ботинками, а потому в экскурсиях на другие края плато я участия не принимал, бродил только вокруг главных семи столбов. Но и здесь был огромный простор для фотосъемки.

Про ветер, кстати, я упомянул не случайно. Моя палатка, легкомысленно закрепленная одними колышками, собралась в далекий полет, направляясь куда-то в Свердловскую область, но была вовремя остановлена участниками похода. Только увесистые булыжники, килограммов по 10 на каждый угол, придали ей некоторую устойчивость. На вершине скорость ветра была не меньше 20 м/с! И только спустившись метров на 100-200, можно было оказаться в тишине и покое.

На уральские горы спустился вечер. Утомленные долгим путем, мы уселись на теплых камнях, как на сиденьях огромного амфитеатра, и принялись смотреть на запад, где медленно садилось солнце. Свет, падая под острым углом к горизонту, отрисовал бесчисленные елки в парме, курумник на соседних горах и крохотный, почти дотаявший, снежник напротив.

Кругом были только тайга, тайга, тайга, горы и небо. И никаких признаков человека ‒ ни жилья, ни дорог, ни проводов ЛЭП, ни следов вырубок. Даже ни одного самолета в небе, только одиноко светилась белым пятнышком Венера. А под ногами, на плато ‒ ни одной консервной банки или даже бумажки. Было полное ощущение, что вся планета вокруг ‒ дикий мир, а ты ‒ первый человек, ступивший на Землю.

Любуясь красотами болванов, мы вдруг услышали у себя за спиной робкий голос: «А вы можете меня здесь сфотографировать?».

Удивлению не было предела: рядом стояла юная девушка, а из снаряжения у нее была только маленькая цифровая камера.

‒ Ты… как сюда попала???

‒ Пришла пешком.

‒ Откуда?

‒ Со стороны перевала Дятлова, через Ивдель и Вижай.

‒ И сколько же ты шла?

‒ Шесть дней.

‒ А где твоя группа?

‒Я пришла одна.

Тут у меня и у остальных участников похода челюсть просто упала ниже подошвы ботинок. Мы ползли сюда два дня по тропе и умаялись, а она шла в одиночку, причем более сложным маршрутом, который никто не расчищал, без гида, проводника и GPS.

Я много прочел отчетов на тему подходов из Свердловской области и понимал, что это ‒ маршрут для опытных туристов. Мне в голову не могло прийти, что такой маршрут можно осилить в одиночку. Тем более ‒ девушке.

Оказалось, зовут ее Даша и она из Питера. Узнав, что с нами проводник из заповедника, она очень испугалась грозных кар и штрафа с его стороны. Никакого пропуска у Даши, конечно, не было. Но, пораженный ее смелостью, Саша даже не стал записывать ее в журнал нарушителей, а наоборот, принялся рассказывать тонкости дальнейшего пути (Маньпупунер был только началом ее маршрута, она собиралась еще идти на Торре-Порре-Из, а возвращаться к цивилизации только через полмесяца).

Солнце спряталось где-то в Европе, а мы вернулись к палаткам и решили отметить «взятие» болванов. Однако разжечь костер было нереально: не было под болванами ни дров, ни воды. Вдобавок, свистели сильнейшие порывы ветра.

Пришлось выкручиваться. Саша сходил за водой к роднику на склоне, а мы все забрались в одну из палаток и умудрились поставить туда завалявшуюся у меня в рюкзаке газовую горелку с каном. В итоге, нарушив все правила безопасности, вскипятили чай и мигом его выпили, добавляя вкуснейший бальзам «Сила жизни» и закусывая бутербродами с колбасой.

Сон на вершине был недолог: уже в 2.30 зазвенел мой телефон, ставший будильником. На повестке дня была встреча рассвета. Описав за несколько часов огромный круг, солнце медленно появлялось из другой части света ‒ Азии. Краски восхода были еще нежнее закатных. Камни болванов ожили и приобрели рельеф, словно обработанные искусным ювелиром. Ветра уже почти не было, но вершину окутал ночной холод.

Самые зябкие вытащили из палатки спальники и спасались в них. Полюбовавшись видом на восток, мы попробовали бороться с чарами Морфея, но силы были неравны.
Второй подъем состоялся спустя три часа. Ни о каком завтраке речи не шло ‒ трапезу устроили только через шесть километров, где квартальная просека встречалась с ручьем, и имелась довольно комфортная площадка.

На этот раз никто никуда не торопился: завтракали медленно, не спеша, дремали под соснами, сушили обувь… Впереди оставалось всего тридцать километров обратного пути, а позади были еще очень свежие воспоминания об успешно достигнутой цели.

Отдохнув как следует и позавтракав, следующие 10 км по просеке проскочили бодро.
Вскоре с удовольствием лицезрели знакомое место стоянки. Здесь нас ждал сюрприз: были обнаружены следы посещения места неизвестной группой. Рядом с костром валялись бычки и консервные банки, при том, что в заповеднике вообще запрещено курить и оставлять мусор.

Если бы группа шла с проводником от заповедника, такое было бы невозможно. И на кордоне Усть-Ляга, кроме нас, никаких туристов не было, а дорога к Маньпупунеру ‒ одна. Кстати, ранним утром, как раз, примерно, в районе этой стоянки виднелся дымок ‒ очевидный признак загадочных гостей. Единственная версия, что они пришли с Торре-Порре-Из, а незадолго до нашего прихода свалили в обратном направлении.

Запасы, подвешенные к потолку навеса, остались в целости и сохранности, никакие мыши и прочие звери их не подъели. Помня о холоде предыдущей ночи на Ыджыд-Ляге, я поставил палатку на досках и натянул теплые вещи, но никаких приступов холода не было, и вставать в 4 утра не пришлось.

Бросили последний взгляд с высокого берега Ыджыд-Ляги на тайгу вокруг торчащих на горизонте болванов. Видимо, от грусти расставания с ними кто-то сжег здесь свои ботинки…

Осталось пройти всего 20 км, но ноги были уже изрядно стерты, а запасы пластыря заканчивались. Первые 3-4 км я медленно плелся в конце. Но потом наш гид Игорь отыскал у себя и вручил мне особо удачный лейкопластырь, и я получил и второе, и третье дыхание одновременно. Скорость заметно прибавилась, возникло ощущение, словно за спиной выросли крылья, и ноги сами несут меня вперед. К удивлению остальных участников похода, вскоре я оказался впереди, и уже не они меня ждали, а я их ‒ перекуривая у следующей речки.

Оставшаяся часть пути была самая унылая. Шел нудный моросящий дождь, и мои ботинки на этот раз промокли не снизу, из болот, а сверху. «Надо брать сапоги! Сапоги надо брать!!!» ‒ Повторял я себе. Единственным отрадой было место с обильным произрастанием черники: впервые не только за поход, но и вообще за этот год я ей как следует наелся.

Проскакали в обратном порядке километровые столбы, и вот наконец впереди замаячил просвет ‒ речка! Осталось только пройти по берегу, завернуть за угол и оказаться на Илыче, а там уже стояла моторка! Мы вышли из лесу, ура, ура!

На кордоне нам разрешили истопить гостевую баню. Надо ли говорить, с каким энтузиазмом была воспринята эта идея. Правда, воду пришлось таскать самим прямо из реки по крутому скользкому склону, где не было даже лестницы. У меня хранилась заначка пива, закупленного в Еремееве, но оказалось, что и на самом кордоне можно пополнить запасы пенного и других напитков.

Возвращение из лесу было славно отмечено, вдобавок к этому нажарили огромную сковороду подосиновиков, то и дело попадавшихся по пути. Праздник был двойной: оказалось, что у Лены из нашей группы именно в этот день случился День рождения!

Мотористы засиделись на берегу, поэтому ранним утром следующего дня с радостью завели двигатели на лодках и повезли нас обратно. Вниз по Илычу спускаться и быстрее, и веселее ‒ проще проходить перекаты.

Снова вдоволь нафотографировался разных береговых видов. Снова сделали остановку в Еремеево и отлично там пообедали в гостях у одного из наших мотористов. Вообще, деревня чистенькая и аккуратная. Говорят, на другом берегу, в Приуральском, все наоборот.

Примерно к 6 часам на горизонте ‒ у слияния Печоры и Илыча ‒ показалась «Газель». Незадолго до Троицко-Печорска, наконец-то, снова заработали телефоны, и я смог сообщить любимой, что со мной все в порядке ‒ ведь неделю никакой связи не было вообще.

РОМАНТИКА В ПЕРМСКОМ КРАЕ. Коли загорелась душа увидеть по-настоящему дикую таёжную реку, сам Бог велел отправиться на Усьву…

Столбы́ выве́тривания или Маньпупунёр или мансийские болваны - геологический памятник в Троицко-Печорском районе Республики Коми России.

Столбы выветривания находятся на территории Печоро-Илычского заповедника на горе Мань-Пупу-нёр (на языке манси - «малая гора идолов»), в междуречье рек Илыч и Печоры. Второе название - «Болвано-из», что с языка Коми переводится, как «Гора идолов». Отсюда и произошло народное упрощённое название останцев — «Болваны».

Останцев - 7, высота от 30 до 42 м. С Маньпупунёром связаны многочисленные легенды, прежде он являлся объектом культа манси.

Столбы выветривания Маньпупунёр считаются одним из семи чудес России.

Около 200 миллионов лет назад на месте каменных столбов были высокие горы. Дождь, снег, ветер, мороз и жара постепенно разрушали горы и в первую очередь слабые породы. Твёрдые серицито-кварцитовые сланцы, из которых сложены останцы, разрушались меньше и сохранились до наших дней, а мягкие породы были разрушены выветриванием и снесены водой и ветром в понижения рельефа.

Один столб, высотой 34 метра, стоит несколько в стороне от других; он напоминает огромную бутылку, перевёрнутую вверх дном. Шесть других выстроились в ряд у края обрыва. Столбы имеют причудливые очертания и в зависимости от места осмотра напоминают то фигуру огромного человека, то голову лошади или барана. В прошлые времена манси обожествляли грандиозные каменные изваяния, поклонялись им, но подниматься на Маньпупунёр было величайшим грехом.

Находятся довольно далеко от обитаемых мест. Добраться до столбов могут только подготовленные туристы. Для этого необходимо получить пропуск у администрации заповедника. Со стороны Свердловской области и Пермского края есть пеший маршрут, со стороны Республики Коми - смешанный маршрут - автомобильный, водный, пеший маршрут.

Древняя мансийская легенда

«В далекие времена в густых лесах, подступивших к самым Уральским горам, жило могущественное племя манси. Мужчины племени были так сильны, что один на один побеждали медведя, и так быстры, что могли догнать бегущего оленя.

В юртах манси было много мехов и шкур убитых животных. Из них женщины делали красивые меховые одежды. Добрые духи, жившие на священной горе Ялпинг-Ньер, помогали манси, потому, что во главе племени стоял мудрый вождь Куущай, который был в большой дружбе с ними. Были у вождя дочь - красавица Аим и сын Пыгрычум. Далеко за хребет разнеслась весть о красоте юной Аим. Она была стройна, как сосна, выросшая в густом лесу, а пела так хорошо, что послушать её сбегались олени из долины Ыджыд-Ляги.

Услышал о красоте дочери вождя манси и великан Торев (Медведь), чей род охотился на горах Хараиз. Потребовал он, чтобы Куущай отдал ему свою дочь Аим. Но отказалась, смеясь Аим и от этого предложения. Разгневанный Торев позвал своих братьев великанов и двинулся к вершине Торре-Порре-Из, чтобы силой схватить Аим. Неожиданно, когда Пыгрычум с частью воинов был на охоте, появились великаны перед воротами каменного города. Целый день шла жаркая битва у крепостных стен.

Под тучами стрел поднялась Аим на высокую башню и крикнула: - О, добрые духи, спасите нас от гибели! Пошлите домой Пыгрычума! В тот же миг в горах засверкали молнии, грянул гром, и черные тучи густой пеленой закрыли город. - Коварная, - зарычал Торев, увидав на башне Аим. Он ринулся вперед, сокрушая все на своем пути. И только Аим успела спуститься с башни, как та рухнула под страшным ударом дубины великана. Затем Торев вновь поднял свою огромную палицу и ударил по хрустальному замку. Замок рассыпался на мелкие кусочки, которые подхватил ветер и разнес по всему Уралу. С тех пор и находят в Уральских горах прозрачные осколки горного хрусталя.

Аим с горсткой воинов скрылась под покровом темноты в горах. Под утро услышали шум погони. И вдруг, когда уже великаны готовы были схватить их, в лучах восходящего солнца появился Пыгрычум с блестящим щитом и острым мечом в руках, которые дали ему добрые духи. Пыгрычум повернул щит в сторону солнца, и огненный сноп света ударил в глаза великану, который отбросил в сторону бубен. На глазах изумленных братьев великан и отброшенный в сторону бубен стали медленно каменеть. В ужасе бросились братья назад, но, попав под луч щита Пыгрычума, сами превратились в камни.

С тех пор тысячи лет стоят они на горе, которую народ назвал Мань-Пупу-Ньер (Гора каменных идолов), а недалеко от неё возвышается величественная вершина Койп (Барабан)».

Другая древняя мансийская легенда рассказывает о семи великанах, которые шли через плато с целью уничтожить вогульский народ. Но когда они достигли вершины Мань-Пупу-Нера, то увидели перед собой священную вогульскую гору Ялпинг-нер. Вид её поверг великанов в ужас, и они окаменели, а барабан, отброшенный их вожаком-шаманом в сторону, превратился в горную вершину южнее Маньпупунера - Койп, по-вогульски - и есть название ударного музыкального инструмента.

Экскурсии к Столбам выветривания

В 2016 году заповедник был закрыт для пеших посещений. Ппередвижение на технике также запрещено. Альтернативой стали вертолетные экскурсии, ведется подготовка вертолетной площадки.

Маньпупунёр труднодоступный, необитаемый объект природы, но в совокупности с незабываемой красотой - его отдаленность от инфраструктуры создает необыкновенный эгрегор вокруг каменных валунов.

Окружающие заповедник девственные леса, витающие в воздухе легенды о том, что столбы - это идолы и место обитания разных духов - оставляют по истине сказочное, необъяснимое словами впечатление величия этого места.

Плато Мань-Пупу-Нер называют уральским Стоунхэнджем. И действительно, увидев столбы выветривания, именно это слово приходит на ум. Существуют поверья, что плато является прибежищем духов.

Достопримечательности в окрестностях Маньпупунер

Печоро-Илычский заповедник

Один из старейших заповедников Урала основан в 1930 году для охраны девственных лесов, занесённых сегодня в Список всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Объектами охраны на заповедной территории Республики Коми, охватывающей свыше 720 тыс. га.

Флора заповедника представлена почти 660 видами растений. Животный мир включает свыше 230 видов птиц и почти 50 - млекопитающих - бурых медведей, горностаев, выдр, росомах, бобров, лосей. Птицы особенно численно представлены семейством тетеревиных - рябчиками, глухарями, тетеревами. Среди обитателей водных глубин ценность представляют сёмга, хариус, таймень.

Лосеферма

С первых лет основания Печоро-Илычского заповедника создана первая в мире ферма по одомашниванию лосей. Животные оказались довольно легко приручаемы. Изначально их планировалось использовать в качестве ездовых животных в упряжках. За время существования лосефермы выращено свыше 300 животных, проведено значительную исследовательскую работу по изучению зверя, увеличено популяцию лосей в заповеднике. Умные животные, обитающие в лесу, перед появлением потомства приходят на ферму. Увидеть красивых великанов и маленьких лосят можно круглогодично.

Медвежья пещера

О месте расположения природного и археологического памятника недалеко от устья Иорданского лога на территории заповедника известно с 1960 года. Следы верхнепалеолитической стоянки древнего человека обнаружены в пещере на глубине 2-2,5 м. Люди обитали в укрытии примерно 30 тыс. лет назад. Учёными найдены множественные костяные и каменные артефакты, а также кости ископаемых животных - тигрольва, копытного лемминга, овцебыка, шерстистого носорога, мамонта.

На северном Урале есть место, полное красоты и загадочности – плато Маньпупунер. Здесь можно увидеть столбы выветривания – каменные изваяния, созданные величайшим из творцов, то есть самой природой. Их еще называют мансийскими болванами или даже совсем любовно – Пупы. На языке манси Мань-Пупу-Нер значит «маленькая гора с идолами». Эта местность относится к Печеро-Илычскому заповеднику, на посещение территории которого нужно получать специальное разрешение.

Какие тайны хранят столбы?

Этих причудливых изваяний высотой 30-42 метров, созданных ветром, водой и солнцем всего семь. Шесть ровненько стоят в одном ряду, а один немного сбоку.

Манси всегда считали нагорье священным местом, в котором простому смертному находиться нельзя. На прогулки по плато Маньпупунер на Урале в древности было наложено табу. По легенде, в столбы выветривания когда-то превратились семь великанов, которые решили уничтожить народ вогулов. Но когда они увидели с этого места вершину Ялпинг-нер, их шаман прямо на месте бросил барабан (вершину плато сейчас называют Койп – барабан), и вся грозная семерка сразу окаменела.

У ученых-геологов несколько иная версия происхождения каменных столбов. Они считают, что за миллионы лет разрушения Уральских гор мягкие породы раскрошились, а более твердые сохранились.

Эти природные реликты легко можно разрушить окончательно. Но им повезло – ближайшие населенные пункты в сотнях километров отсюда. Есть два способа убедиться в красоте этого места воочию – добраться на вертолете или пешком. Причем пеший поход будет длиться не меньше двух недель по местности с холодной и непредсказуемой погодой, постоянными туманами, в которых очень просто заблудиться.

Если добираться до истуканов со стороны Свердловской области, то на пути будет тот самый трагически знаменитый перевал Дятлова, от которого до плато еще 75км по хребту.

Информация для путешественников:

Необходимые документы: необходимо написать заявление, обращенное к директору Печоро-Илычского заповедника с просьбой посетить плато Маньпупунер. Обязательно указание сроков поездки, полного списка состава группы с их паспортными и контактными данными. В заповеднике платится экологический сбор и выдаются пропуска.

169436, Республика Коми, район Троицко-Печорский, поселок Якша, улица Ланиной, 8.

Тел. 8-82138-95-6-80, 95-6-99.

Как добраться:

Поездом из Сыктывкара до Троице-Печорска, потом автобусом до Якши, потом в верховье Илыча 20км на катере или моторке. От реки – 38км пешком.

Плато Маньпупунёр, Республика Коми (Столбы выветривания)
Плато находится в Печоро-Илычском заповеднике на горе Мань-пупу-нёр.
Семь изолированных массивов горной породы высотой от 30 до 42 м являются уникальным геологическим памятником и считаются одним из семи чудес России.
На языке манси — Мань-Пупу-нёр- «малая гора идолов». Второе название — «Болвано-из», что с языка Коми — «Гора идолов».
Автором этих каменных скульптур является сама природа.

Как добраться до столбов выветривания Маньпупунер

Находится эта природная достопримечательность в труднодоступном районе на Северном Урале, на западном склоне Уральского хребта в междуречье рек Печоры и Ичотляга.

На данный момент существует 5 маршрутов посещения плато:

Автомобильный маршрут со стороны Свердловской области с посещением перевала Дятлова, горы Отортен и истока реки Печоры.. С 2014 года официально запрещён 2 заповедными территориями, по которым лежит маршрут — Печоро-Илычским заповедником и Ивдельским заказником.
Маршрут со стороны Республики Коми через кордоны заповедника.
Пеший маршрут со стороны Свердловской области с посещением перевала Дятлова, горы Отортен и истока реки Печоры. (Маршрут закрыт с 2012 года из-за неподготовленности тропы, пропуска пешим не выдаются, но можно получить при заезде на внедорожниках или квадроциклах (информация не достоверна))
Вертолётные туры. Временно запрещены по причине отсутствия вертолётной площадки на плато.
Лыжный маршрут от трёхречья с восточной стороны.

Все походы необходимо согласовывать с администрацией заповедника.

А первым делом необходимо добраться до Екатеринбурга, Перми или Сыктывкара самолетом или поездом.

Как попасть на Маньпупунер со стороны Свердловской области

Поездом Москва — Ивдель:

самолётом Москва- Екатеринбург:

в Екатеринбурге садимся на поезд до города Ивдель, что на севере Свердловской области

Расписание поездов до г. Ивдель

Из п. Ивдель на автобусе до поселка Вижай.
Кстати, группа Дятлова вышла именно из поселка Вижай.

Поселок Вижай сегодня уже почти заброшен, с транспортом там проблематично. Поэтому лучше нанять транспорт типа «Урал» ещё в пос. Ивдель.
На «Урале» можно добраться аж до речки Ауспия; если же ограничиться «уазиком», то придется ехать только до Ушмы, а дальше еще 26 км пешком.

Карта-схема маршрута с ночёвками одиночного лыжного похода на плато Маньпупунер Андрея Подкорытова 2015-2016..
Нитка маршрута (курсивом заброска): Ивдель — Бурмантово — Ушма — база Ильича – пер.Дятлова – р.Лозьва – г.Отортен – траверс Главного Уральского хребта (г.Моттевчахль – г.Яныгхачечахль – г.Янывондерсяхал – г.Печерья-Таляхчахль) – р.Печора – хр.Маньпупунёр – р.Печора – пер. в долину притока р.Янысос – р.Янысос – р.Луцоулья – Трёхречье.

Как попасть на Маньпупунер со стороны Коми:

Самолетом добраться до Сыктывкара или Ухты.
Либо поездом Москва-Воркута до станции Микунь

затем из Сыктывкара или со станции Микунь на поезде до Троицко-Печорска
из Троицко-Печорска добраться на попутной машине до поселка Якша
из Якши преодолеть 200 км на моторной лодке
и пешим ходом - около 40 км.

Также можно обратится в к услугам Печоро-Илычского заповедника , у них есть комплекс услуг, но цены довольно таки высокие.

Маньпупунёр на Карте

Экспедиции на Маньпупунёр на вертолёте

Ещё один вариант для любителей оказаться в сказке с комфортом - путешествие на вертолёте.

С воздуха открывается бескрайняя панорама таёжных предгорий Урала, и сами удивительные столбы выветривания с высоты птичьего полёта.

Варианты экспедиций:

Вариант 1. Вертолётная экспедиция. Вертолётная заброска группы в истоки реки Маньи (Хребет Маньквотнёр, Восточный склон). Стационарное расположение экспедиции. Радиальный выход на плато Мань-Пупу-Нёр. Наслаждение видами на природную Жемчужину Северного Урала — гору — каменный город Торре-Порре-Из. Вертолётная эвакуация группы. Продолжительность экспедиции 7 суток.

Вариант 2. Вертолётная экспедиция . Вертолётная заброска группы на Перевал гр. Дятлова. Пешее путешествие команды к плато Мань-Пупу-Нёр. Вертолётная эвакуация группы с плато Мань-Пупу-Нер. Маршрут только для физически подготовленных туристов.. Общее время пребывания на маршруте: 8 дней, 7 ночей.

Вариант 3 . Вертолётная экспедиция. Вертолётная заброска группы на плато Мань-Пупу-Нёр. Пешее путешествие команды к перевалу им.группы Дятлова. Вертолётная эвакуация группы с перевала Дятлова. Общее время пребывания на маршруте: 8 дней, 7 ночей.

Вариант 4. Тур на плато Маньпупунёр. Вертолетная заброска/выброска. Встреча гостей в поселке Ныроб. Перелет на вертолете Ми-8 до плато Мань-пупу-нер. Около 1 часа в пути. Высадка на плато Маньпупунер. Перелет на вертолете до поселка Ныроб. Общее время 1 день.

Фотографии Плато Маньпупунёр

В переводе с языка манси - Малая Гора Идолов, на языке коми Болвано-Из (Истуканова гора), у русских старожилов - Каменные Болваны, а среди туристов да геологов просто Пупы, плато Мань-Пупу-Нёр появилось словно из ниоткуда лет 15 назад и практически сразу сделалось одной из главных достопримечательностей всей Шестой части суши. Одно его описание впечатляет: 7 вычурных каменных столбов высотой до полусотни метров, расположенных на голой вершине как пальцы руки - шесть в ряд и один в стороне.

Однако малоизвестность Маньпупунёра в доинтернетовскую эпоху вполне закономерна: Пупы стоят на Северном Урале, на границе Республики Коми и Ханты-Мансийского автономного округа за десятки километров от ближайших населённых пунктов и за сотни - от общественного транспорта и проезжих дорог. Я не любитель рюкзачных походов, комариных туч и посиделок у костра, поэтому смирился с мыслью, что увидеть Каменных Болванов мне не суждено. Однако этим летом оказалось, что туда можно долететь и на вертолёте, что я и сделал в своём июльском .

Разумеется, поначалу меня отпугнула цена - 35 (теперь уже 37,5) тысяч рублей за несколько часов экскурсии, которую организует пермская турфирма "Северный Урал". Но затем я прикинул, во сколько обойдутся заброска, недостающая снаряга, продукты и навязанные услуги Печоро-Илычского заповедника, и понял, что в пешем походе сэкономил бы максимум несколько тысяч. Маньпупунёр - это действительно труднодоступное место, и пешком идти по комариным болотам, сырой тайге, скалистым горам туда в один конец не менее недели. Воротами Маньпупунёра традиционно считается Троицко-Печорск в Республике Коми, но причины тому в чистом виде бюрократические: в районе находится деревенька Якша с лосефермой (одной из двух в России) и дирекцией созданного в 1930 году Печоро-Илычского заповедника, который и отвечает как за Каменных Болванов, так и за отделяющий их от цивилизации объект ЮНЕСКО "Девственные леса Коми". На самом деле от Якши до Пупов - 200 километров на лодке и ещё 40 пешком, и о цене такого маршрута мне страшно даже подумать. Со стороны Ханты-Мансийского округа всё ещё более глухо, и потому пешие туристы ходят сюда в основном из Свердловской областью тропой группы Дятлова через тот зловещий перевал у "Горы Мертвецов" Холатчахль. Зимой к Пупам щё и ездят на снегоходах, ну а вертолётные туры на Маньпупунёр - явление относительно новое. Сейчас их организуют две турфирмы - "Дикий Север" из Нягани (ХМАО) и "Северный Урал" из Ныроба (Пермский край). К последним я и обратился, вписавшись в группу Михаила uchazdneg из "Неизвестной Провинции". Последняя (а я участвую в ней и сам - написанием брошюр и путеводителей) вполне оправдывает своё название: устраивает по русским глубинкам от Подмосковья до Чукотки познавательные туры с ярко выраженным интеллектуально-краеведческим уклоном. Их группу и нагнал я в последний день июня в соликамской гостинице "Вега".

Так как полёт на Маньпупунёр выходил немногим дешевле всей остальной экскурсии, на 1 июля группа разделялась: кто готов был платить эти деньги - летели на Пупы, а кто предпочёл сэкономить или боялся летать - поехали на скалу Ветлан под Красновишерск. Утром к "Веге" подъехал микроавтобус "Северного Урала" с внушительных размеров прицепом, туго набитым рюкзаками: туристов в 4-5 часов утра бусик начинает собирать ещё в Перми, в основном с аэропорта и вокзала. Вместе с нами ехала небольшая группа, собиравшаяся идти через Пупы на перевал Дятлова, причём среди очарованных его мрачной историей оказалась девочка из Польши. От Соликамска через тихую Чердынь и старые купеческие сёла ещё два часа езды до жутковатого , как и прежде встречающего бескрайним массивом зон. Но чуть за посёлком - аэродром, где нас уже заждался вертолёт: в середине дня ожидалось ухудшение погоды, а мы ещё и на полчаса опаздывали.

Тяжёлый отечественный Ми-8 за последние годы стал привычен мне почти как сельский ПАЗик - на таком же я летал в 2016 году к , а в 2017 - . И экскурсия кажется не такой уж и дорогой, если учесть, что час работы Ми-8 в этих краях стоит 160 тысяч рублей, а каждая посадка обходится ещё в 35 тысяч.

Пол-салона занимает дополнительный топливный бак - лететь по 2 часа в каждую сторону. Содержимое прицепа перекочевало в салон, а "однодневным" туристам ещё в маршрутке выдали по сумке с сухим пайком. Паёк, надо заметить, оказался отличным - я в основном им и питался ещё пару дней после полёта.

Пассажирский рейсов из Ныроба давно уже не летает, но какая-та жизнь на аэродроме теплится - вот например "кукурузник" лесопожарной охраны:

Вертолёт, по своему обыкновению, долго крутил и свистел винтами, гоняя волны по густой нестриженной траве, и наконец медленно, натужно, заваливаясь на бок начал отрываться от земли. В какой-то момент мне даже показалось, что не взлетит - но честно сказать, вертолёты казались мне несуразными лишь до тех пор, пока я не увидел ракету. Ми-8 выровнялся, и минуты не прошло, как пейзаж в иллюминаторе сделался таким:

Сам Ныроб остался в стороне и я едва-едва дотянулся до него ультразумом. Среди заборов с колючей проволокой, вышек, бараков и пилорам здесь скрыты свои жемчужины - узорочная Никольская церковь 17 века да часовня над ямой, в которой Борис Годунов сгноил своего главного соперника Михаила Романова: ХХ-й век лишь замкнул круг в истории "города узников":

Совсем уж вдали виднеется Полюдов Камень - одинокая гора (517м) в виде гигантской синей волны. У его подножья - увековеченный Варламом Шаламовым в своей лагерной прозе Красновишерск, но господствует Полюд в пейзаже тихой старинной Чердыни. Отсюда до него без малого 40 километров, и из виду он скрывается в первые же минуты полёта:

Теперь под нами лишь тайга, и даже свежих вырубок в ней не заметно:

10.

Лишь причудливо петляет Колва - тихая зеркальная река, чуть выше устья которой стоит Чердынь. "Пермь", или вернее "Пере маа" - в переводе с чудских языков "земля за волоком", и вели эти волоки из бассейнов Вычегды и Печоры как раз-таки в Колву:

11.

А с тех пор, как они заросли, дорог в этом краю нет и кратчайший путь из Пермского края в Республику Коми пролегает аж через Киров. Ныроб в Пермском крае традиционно считается краем земли, дальше которого по собственной воле не селятся, однако с вертолёта я не увидел зон, зато попадаются порой среди тайги крохотные, потерянные, обветшалые деревеньки:

12.

По правому борту же в предгрозовом мареве постепенно вырисовываются горы. Может быть, это Тулымский Камень (1469м), высшая точка Пермского края в глубинах огромного Вишерского заповедника. Северный Урал по меркам "хребта России" в принципе достаточно высок и живописен, но на склонах его практически нет населённых пунктов.

12а.

Тайга под вертолётом тоже начинает идти складками, и из её зелени всё чаще показываются скалы:

13.

А река, над которой летит вертолёт - уже не Колва, а Печора. Та самая, на которой стоит , и которую я показывал в прошлом году и . Фактически, Печора по пути на восток - пролог к Великим Сибирским рекам, летом она крупнее Волги, а по среднему расходу воды уступает в Европе лишь ей да Дунаю. Начинается Печора в межгорном распадке под самым Маньпупунёром, и в этих таёжных верховьях уже весьма солидна.

14.

Горы, между тем, всё ближе, и на их голых тундровых вершинах сверкают снежники:

15.

С каждой новой вершиной всё больше причудливых скал:

16.

Где-то в стороне остался и перевал Дятлова , своей славой, как ни странно, далеко опередивший даже сам Маньпупунёр. Ещё бы - тут природные красоты, а там - история трагедии и тайны: в начале февраля 1957 года на тогда ещё безымянном пологом перевале у горы Холатчахль погибла группа из 9 свердловских туристов под руководством Игоря Дятлова, совершавшая по холодным горам лыжный поход высшей по тем временам 3-й категории сложности. Их искали долго, а нашли по весне - примятая снегом палатка, разрезанная изнутри, да раскиданные по склону полуодетые трупы, частью со сломанным рёбрами, следами кровотечний из носа и без языков. Поначалу гибель "дятловцев" расследовали как убийство, но свои алиби нашлись и у беглых зэков (ибо не было в тот период побегов), и у манси (вот сгинули бы ребята на Маньпупунёре - было бы другое дело!), и даже у браконьеров (зимой на этом перевале не охотятся). Не было оснований думать, что туристы передрались сами - это была очень сильная и отлична слаженная группа. Следствие, однако, предпочло засекретить дело, и потому в Перестройку трагедия группы Дятлова, в честь которого к тому времени назвали перевал, вновь "выстрелила" конспирологией. В те же самые месяцы с Байконура впервые запускались Р-7 - главные ракеты мировой космонавтики, прототипы всех этих "Востоков" и "Союзов", тогда рассматривавшиеся как межконтинентальной оружие. Манси в своих показаниях говорили об огненных шарах в чистом небе над тайгой, и в эпоху срывания покровов народ рассудил - если не чекисты ненужных свидетелей ликвидировали, то инфразвук ввёл в панику и выгнал на мороз. Бывалые туристы же, сидя в сторонке, хранили молчание, зная и "как это бывает", и что "всё равно не поверят". То ли переоценив свои силы (такое часто губит профессионалов - вон слёг от тифа, которым заразился из сырой воды степного ручья), то ли под угрозой резкого ухудшения погоды, "дятловцы" совершили фатальную ошибку - поставили палатку на склоне, слегка подрезав снежный пласт. Их длинная палатка, сшитая из двух 4-местных, не имела каркаса и опиралась на воткнутые лыжи, а спали они головами к вершине. Но хоть и пологим был склон, а верхний слой снега оказался чуть менее рыхлым, чем нижний, и под диким ветром пополз вниз. Классическая лавина снесла бы палатку до самой долины, а такая "снежная доска" - лишь смяла, поломав людям рёбра и ушибив головы (сильнее всех пострадал фотограф Николай Тибо-Бриньоль, спавший на своём фотоаппарате). Но удар пришёлся наискось, поэтому часть группы успела проснуться, и разрезав палатку, выскочить из неё невредимыми. Ветер мгновенно начал забивать палатку снегом сквозь прорези, и взяв под руки раненных товарищей, дятловцы бросились вниз по склону искать укрытие от ветра и место для костра. И они даже нашли его, кто-то кинулся заготовлять дрова, а кто-то побежал за тёплыми вещами вверх по горе к остатками палатки. Но 30-градусный мороз с штормовым ветром убили раздетых людей быстро. Объяснимо даже то, что у некоторых отсутствовали языки: для мелкого таёжного зверья это самый лакомый кусок в окоченевшем теле. Случилась в общем вполне типичная для экстремального туризма трагедия ( !), но гриф "секретно", байконурские ракеты и мансийские идолы сделали своё дело - теперь о перевале Дятлова даже американцы снимают третьесортное кино. Ну а миф развенчивать... зачем, если он приносит прибыль?

17.

Но даже "дятловцы" шли не на Маньпупунёр, а на Отортен - тоже весьма живописную гору с вычурными скалами вроде Ворот или Сокола. О Пупах, лежащих в 70 километрах севернее, в те годы знали разве что геологи да браконьеры, и конечно же манси, для которых это плато представляло собой свой Олимп. И как не поверить в древних богов, когда видишь на далёкой горе семерых великанов, конечно же глядящих на тебя?

18.

Но где-то у таёжного костра косматый геолог мог рассказать ясноглазому туристу о том, что за вон той горой стоят восемь Столбов Выветривания, и ясноглазый турист мог даже не только запомнить этот рассказ, протрезвев под утро, но и принять его за чистую монету. К концу советского времени Пупы стали классическим примером "широкой известности в узких кругах", а с распространением интернета и фотографий в нём ТАКОЕ конечно не могло не прославиться. В 2006-м, по словам знакомых, побывать на Пупах мечтал уже каждый пробитый турист, в 2008 году Каменные Болваны по результатам голосования попали в список "7 чудес России", став вровень с Байкалом или вулканами Камчатки.

19.

Тут и кризис подкатил, в целом подстегнувший внутренний туризм, и в общем доходило в те годы до того, что вертолётами прямо на плато забрасывались джипы для покатушек в каменистой тундре, в тайге же туристы порой набредали на машины, застрявшие наглухо в очередном болоте. И маятник качнулся в другую сторону: Печоро-Илычский заповедник кинулся закручивать гайки. Теперь Маньпупунёр - это фактически экотропа, где ходить можно лишь по выложенной камнями дорожке в сопровождении инструктора. Даже ночевать на Пупах разрешают лишь в крайнем случае - ближайшая стоянка с комфортабельными жилыми модулями находятся на кордоне Вологодская Грань в 10 километрах отсюда. У заповедника квота - 1500 туристов за сезон, и пешие группы приходят сюда в среднем через день, а вертолёты прилетают пару раз в неделю - от двух турфирм и "Газпрома". Но каким бы способом вы ни добрались на Пупы, здесь и у вас будет несколько часов времени, стандартная прогулка и чай в беседке. Сходить с тропы не стоит: инструктора хоть и дружелюбны, но имеют полное право по такому случаю составить протокол со штрафом.

20.

Но хоть сам Маньпупунёр и окультурен, а всё же здесь - самое сердце "Девственных лесов Коми". На плато чисто, прозрачно и ветрено. Ландшафт - горная лесотундра, но после , заснеженного и продолжающего "хребет России" это почти что благодатный Юг. Маньпупунёр - отрог Уральских гор, отсечённый от них как вбитым в ствол топором. Основной хребет (на кадре выше) - восточнее, от тропы справа, и глубокая долина до него скрывает исток Печоры. А слева - Яныпупунёр, или Большая Гора Идолов, над которой правильным, как у вулкана, конусом высится Койп (1088м), или Бубен-гора:

21.

Слева - останец Стена, представляющий собой ещё одну группу "болванов":

22.

От домика заповедника до Пупов идти около километра через вершину плато (809м), и по мере приближения к "болванам" мозг отказывается верить тем сигналам, что присылает глаз. Может это столбы дыма, - тщетно примеряется к ним сознание, - или может всё-таки деревья? Ну не может же десять минут тебе мерещиться то, что обычно мерещится на доли секунды, увиденное краем глаза! Пупы поначалу даже не восхищают - глядя на них, думаешь не "какая красота!", а "так не бывает!". Правее ближайшего столба виднеется гора с похожим на математический термин названием Тельпозис (1617м) - Гнездо Ветров, высшая точка Северного Урала, главная святыня уже не манси, а коми, по преданиям спрятавших там Золотую Бабу от миссионера Стефана Пермского...

23.

Там, откуда открывается канонический вид, у тропы сделана смотровая площадка. И Михаил на ней взял слово - веское слово полевого геолога, работавшего в этих горах 9 лет. Не буду вдаваться в дебри горных пород и эпох естественной истории Земли, но природа над Пупами трудилась сотни миллионов лет. Когда-то здесь была суша, потом её сменило море, а затем и оно ушло, и на месте мелководья выросли Уральские горы, которые когда-то тоже были молоды, высоки и остроконечны. Но слагали их два слоя: нижний - отложения материка, верхний - отложения мелоководья, и стоило было потухнуть последним вулканам Урала и отгреметь последним землетрясениям, как разрушение взяло над созиданием верх. В наших краях главные естественные скульпторы - это вода и мороз: влага просачивается по мельчайшим трещинам на глубину до 400 метров, а потом замерзает, и так как лёд чуть объёмнее жидкой воды, на доли микрона расклинивает их. Миллион за миллионом лет этот процесс разрушает горы, и многочисленные Каменные города да Болваны Урала - это остатки того верхнего "мелководного" слоя на пока ещё не столь переломанном нижнем слое "материковых" пород.

24.

И в общем Михаил не зря предварил свою лекцию словами "Россия - страна болванов!": таких останцовых городов по стране множество, и второй их "заповедник" после Урала - это Якутия, да и, к примеру, Красноярские Столбы в общем-то того же рода. Но там - гранит, а тут кварцит, и хотя индигирские "города" гораздо крупнее, самый зрелищный, по словам Михаила, всё же именно Маньпупунёр на своей голой вершине.

25.

Первый "болван" стоит выше других и в отдалении, он - как большой палец семипалой руки. Высота столбов - от 30 до 42 метров, то есть гораздо выше скромных северных деревьев, ширина - 10-15 метров, то есть у них пропорции башен. Впрочем, ближе они к 40х10, чем к 30х15 - статистику портит самый приземистый и простой второй "болван".

26.

Зато с каменным альпинистом на боку:

27.

А самый маленький и самый изящный, но вместе с тем и самый эффектный - третий:

28.

Да и силуэт его напоминает если не человека, то человекоподобного духа из древних вогульских легенд:

29.

Тем более легенд о Каменных Болванах сложено немеряно. Вообще, само чудское (то есть финно-угорское) слово "болван" - это именно "идол", "статуя", с точки зрения православного колонизатора являющаяся неподвижным и бесполезным истуканом. С одной стороны, Болваны были богами на вершине Олимпа, и у манси, этих горцев Северного Урала, давным-давно вжитых тюрками из нынешней Башкирии, на Маньпупунёр хаживали лишь шаманы. Но с этим образом мирно уживалась народная легенда о нашествии злейших врагов манси - ненцев, во главе которых было 7 исполинов, в том числе предводитель - шаман-людоед. Однако над Яныпупунёром поднялся Ялпингер (или Ялпинг-Нёра), бог-заступник манси, и отразив луч Солнца, обратил врагов в камень, а бубен самоедского шамана взял себе - так появился Койп. С точки зрения миролюбивых и деловитых коми, напротив, великаны и шаман были из воинственных манси, а в камень их обратил уже нам знакомый Полюд. Не знаю точно, в чьих легендах окаменели братья, решившиеся дать отпор шаману, посватавшемуся к их сестре, или же напротив - Медведь со товарищи, пришедшие силой забирать в жёны дочь горного царя...

30.

Не увидеть окаменевших людей тут действительно сложно:

31.

Современные же конспирологи тащат сюда сюжеты Гипербореи и ведических русов, руины древних городов и храмов... последний столб правда похож на алтарь:

32.

Кажется, что Пупы могут рухнуть вот-вот, но Михаил со знанием дела пояснил - протянут до ближайшего ледникового периода.

33.

Каменный дым, против Солнца даже чёрный:

34.

Конец плато похож на нос корабля:

35.

36.

Пока суть да дело, я юркнул с расщелину меж двух последних Пупов:

37.

И поздоровавшись с каменной уткой (не той ли самой, что в легендах коми, хантов и манси принесла Землю со дна Мирового океана?)...

38.

Пошёл смотреть на Каменных Болванов с другой стороны. Последний оказался ещё и сдвоенным:

39.

Заметьте, что все 7 "болванов" сразу видны лишь издалека, а вблизи, как в японском саду камней, хотя бы один закрыт другими:

40.

Ещё лучше отсюда оказался видна Стена на фоне Яныпупунёра и Койпа:

41.

И если с тропы её останец-спутник кажется невысоким (хотя и с головой!)...

42.

То отсюда заметно, что это и есть тот самый Восьмой Столб - о таковом помнили многие старожилы, а молодёжь сочла, будто бы он давно рухнул:

43.

За Пупами я слушал шум ветра, наслаждался уединением и ждал, когда скалы озарит Солнце (в переменную облачность комбинации тёмных и светлых столбов меняются ежеминутно), но вместо этого дождался инструкторшу - пропажу туриста она заметила быстро и полушутя пригрозила протоколом.
-Я это... Я только по камням ходил!
-Все так говорят!

44.

Теоретически, на плато не редкость повстречать оленей - горное оленеводство практиковали манси, но с той поры они сами почти все ушли в долину Северной Сосьвы в самом глухом углу округа имени себя и хантов. Олени успели одичать, но всё же не слишком пуганные. Впрочем, мне из живности попалась лишь куропатка с кадра выше. А на камнях - потрясающе красивый лишайник:

45.

Да и сами камни хороши. Руд в Северном Урале не меньше, чем в Среднем и Южном, в том числе довольно редких для России (типа хрома), но индустрию в этот девственный край не смогли принести даже Советы:

46.

Идём обратно к вертолёту. По изначальному плану вторую группу должны были отсюда отвезти на перевал Дятлова, чтобы они вернулись к Пупам пешком, но погода портилась на глазах, и вертолётчики лететь куда-то ещё наотрез отказались. Нас ждать им тоже было неспокойно, и в самый разгар чаепития в беседке вертолёт весьма красноречиво начал крутить винтом:

47.

И в общем непосредственно на Пупах, как уже говорилось, прожжёные пешие туристы и изнеженные экскурсанты с вертолёта увидят одно и то же. Пеший турист, впрочем, имеет возможность пройти ещё Отортэн и перевал Дятлова, но и у летающих гостей есть свой козырь - виды Маньпупунёра сверху. Специально или случайно, а взлетая кругами, вертолёт показывает Столбы Выветривания со всех сторон:

48.