Множественность лиц на одной стороне договора. М. Харитонов Множественность лиц на стороне работодателя. Научно-практическое пособие. Множественность должников: особенности перемены лиц

Харитонов Михаил Михайлович - главный консультант Управления конституционных основ публичного права Конституционного Суда РФ, соискатель кафедры трудового права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург).

Анализируются такие мало исследованные в трудовом праве категории, как "обязательство" и "множественность лиц на стороне работодателя".

Ключевые слова: обязанность, обязательство, трудовые обязательства, множественность лиц на стороне работодателя, работник.

Multiplicity of persons on employer side in the labour obligations

Categories "obligation" and "multiplicity of persons on employer side" are examined in the article.

Key words: duty, obligation, labour obligations, multiplicity of persons on employer side, employee.

Согласно ч. 12 ст. 20 Трудового кодекса РФ законные представители (родители, опекуны, попечители) физических лиц, выступающих в качестве работодателей, несут дополнительную ответственность по обязательствам, вытекающим из трудовых отношений, включая обязательства по выплате заработной платы. В соответствии с ч. 13 ст. 20 Трудового кодекса РФ по вытекающим из трудовых отношений обязательствам работодателей - учреждений, финансируемых полностью или частично собственником (учредителем), а также работодателей - казенных предприятий дополнительную ответственность несет собственник (учредитель) в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Таким образом, можно констатировать, что на законодательном уровне в трудовое право введено понятие "обязательство", а также субсидиарная (дополнительная) множественность лиц в трудовых обязательствах <1>.

<1> Здесь необходимо отметить, что идею множественности лиц в трудовых обязательствах можно усмотреть еще в дореволюционном законотворчестве. В ст. 6 проекта закона о трудовом договоре, разработанного Временным правительством, было сказано, что, когда работник имеет по сути двух хозяев: лицо, для которого производится работа, и лицо, от имени которого заключается трудовой договор, - работодателем признается лицо, для которого производится работа, но заключивший трудовой договор также не освобождается от ответственности перед нанявшимся (Киселев И.Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование: Учеб. пособие. М., 2001. С. 68).

Однако приведенными правилами Трудового кодекса РФ регулирование института трудовых обязательств и множественности лиц в трудовых обязательствах, собственно, и исчерпывается. В отечественной науке трудового права в настоящее время отсутствует сложившееся учение об обязательствах, подобное аналогичному учению в гражданском праве. Хотя в литературе высказываются соображения о том, что трудовое правоотношение является обязательством <2>, его место фактически занимает весьма насыщенное и богатое учение о трудовом правоотношении. Это не случайно и вызвано не только тем, что большую часть истории трудоправовая наука в целом отрицательно относилась к возможности применения к регулируемым ею отношениям гражданско-правовых конструкций. Дело в том, что длящийся характер трудовых правоотношений и свойства рабочей силы как неотделимой части личности человека предопределяют невозможность существования в рамках взаимодействия участников трудовых отношений такого оборота, который хотя бы отдаленно по степени интенсивности напоминал гражданско-правовой оборот. Сказанное не означает, что трудоправовая наука может вовсе игнорировать такое явление, как трудовые обязательства. Поскольку это явление существует, оно должно быть исследовано.

<2> Гинцбург Л.Я. Социалистическое трудовое правоотношение. М., 1977. С. 137 - 138.
<3> Следует отметить, что в цивилистической литературе велась и ведется весьма серьезная дискуссия относительно возможности существования обязательств с неимущественным содержанием. Об этом см., например: Гражданское право: Учеб.: В 3 т. Т. 1. 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. М., 2007. С. 573 - 574 (автор главы - Н.Д. Егоров); Гражданское право: Учеб.: В 3 т. Т. 1 / Отв. ред. А.П. Сергеев. М., 2009. С. 811 - 812 (автор главы - А.А. Павлов).

В рамках настоящей статьи невозможно в полной мере охватить все вопросы, связанные с трудовыми обязательствами, поэтому мы сосредоточимся на предварительном анализе существующей законодательной конструкции множественности лиц в трудовых обязательствах и очертим возможные перспективы расширения этой категории. Но прежде чем сделать это, надо хотя бы в общем виде определиться с тем, что представляют собой трудовые обязательства.

В гражданском законодательстве под обязательством понимается правоотношение, в котором одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п.) либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать исполнения от должника его обязанности (п. 1 ст. 307 ГК РФ). В трудовых отношениях работодатель несет целый комплекс обязанностей по отношению к работнику: предоставить работу согласно обусловленной трудовым договором функции, оплатить его труд, обеспечить необходимой документацией, средствами, инструментами и материалами для осуществления им своей трудовой функции, обеспечить безопасность личности и имущества работника и т.д., а работник имеет право требовать исполнения этих обязанностей. Но все ли эти обязанности можно назвать обязательствами по отношению к работнику? Полагаем, что нет. Обязательство изначально появилось как юридическое опосредование перемещения экономических благ. Мы не видим оснований отказываться от такой оценки данной юридической категории в трудовых правоотношениях. Следовательно, из всего комплекса обязанностей работодателя обязательствами по отношению к работнику можно считать только такие обязанности, в результате которых происходит перераспределение имущества от работодателя к работнику: обязанности по выплате заработной платы, компенсаций и гарантийных сумм, а также по возмещению ущерба и морального вреда, причиненного работнику. Иные обязанности, даже связанные с передачей имущества, но не с его перераспределением (например, обязанность обеспечить работника инструментами для работы), обязательствами именовать не следует.

Таким образом, в трудовых отношениях обязательствами будут обязанности работодателя по выплате работнику денежных сумм <4>.

<4> В случае с возмещением материального ущерба работнику эта обязанность может быть при взаимном согласии сторон заменена возмещением ущерба в натуре (ч. 2 ст. 235 Трудового кодекса РФ). Необходимо оговориться: употребляя выражение "множественность лиц на стороне работодателя в трудовых обязательствах", мы не совсем точны. Одно из лиц, выступающих в этих обязательствах, действительно является работодателем, но вот другое лицо (или лица) в подавляющем большинстве случаев работодателем считаться не может, поскольку оно изначально несет только такие обязанности перед работником, как выплаты (при определенных условиях) денежных сумм. Однако поскольку рассматриваемые нами обязательства всегда производны от трудовых отношений и неисполнения в рамках этих трудовых отношений своих обязанностей работодателем, то мы считаем возможным употребление заявленной терминологии хотя бы условно.

Следует подчеркнуть, что трудовые обязательства могут существовать и тогда, когда трудовой договор уже прекращен <5>. Как следует из буквального содержания закона, собственник (учредитель) определенных работодателей несет дополнительную ответственность по их обязательствам в трудовых отношениях. В теории права общепризнанно, что ответственность представляет собой новое, дополнительное обременение для правонарушителя, а не понуждение к исполнению нарушенной им обязанности <6>. Представляется, что формулировка ч. ч. 12 и 13 ст. 20 Трудового кодекса РФ ("несет ответственность по обязательствам", а не "несет ответственность за нарушение обязательств") подразумевает, что при недостаточности средств у работодателя собственник (учредитель) замещает его полностью в неисполненном обязательстве, т.е., например, при нехватке у работодателя средств на выплату заработной платы собственник (учредитель) должен будет ее выплатить в полном объеме. Однако как быть с предусмотренной ст. 236 Трудового кодекса РФ материальной ответственностью за задержку выплаты работнику заработной платы и других выплат? Предположим, что учреждение не выплачивало заработную плату работнику в течение 10 дней. После этого работник заявил свои требования собственнику имущества учреждения, они были немедленно удовлетворены в полном объеме. Должен ли собственник имущества нести ответственность по ст. 236 Трудового кодекса РФ за 10-дневную задержку, допущенную учреждением? Полагаем, что да, так как закон говорит об ответственности по вытекающим из трудовых отношений обязательствам без какой-либо градации последних. Следовательно, речь в нем идет обо всех обязательствах.

<5> Можно ли именовать трудовым обязательством обязанность несостоявшегося работодателя возместить моральный вред лицу, которому было необоснованно отказано в заключении трудового договора (при том, что несостоявшийся работник требовать заключения трудового договора уже не намерен)? Несмотря на то что в силу ч. 2 ст. 1 и ч. 2 ст. 381 Трудового кодекса РФ это правоотношение входит в предмет трудового права, мы в настоящее время скептически относимся к употреблению в данном случае указанного термина, поскольку никакого принципиального отличия от соответствующих обязательств в рамках гражданского права здесь нет.
<6> Стависский П.Р. Проблемы материальной ответственности в советском трудовом праве. Киев; Одесса, 1982. С. 14 - 17.

Что касается перечня случаев, когда имеет место субсидиарная множественность в трудовых обязательствах, то, как представляется, законодатель в ч. 12 ст. 20 Трудового кодекса РФ чересчур узко подошел к проблеме. Так, по мнению Е.Б. Хохлова, разделяемому нами, аналогичные правила должны применяться также в отношении полного и коммандитного товариществ, обществ с дополнительной ответственностью и производственных кооперативов <7>. Однако такой подход приведет нас к более общей проблеме: не могут ли существовать трудовые обязательства, не предусмотренные в настоящий момент Трудовым кодексом РФ? Поскольку из допущения такой возможности автоматически следует необходимость использования соответствующих норм ГК РФ, посвященных обязательствам, то ответ на поставленный вопрос связан с разрешением проблемы допустимости использования аналогии закона при регулировании трудовых отношений.

<7> Трудовое право России: Учеб. СПб., 2005. С. 60 - 61.

Трудовой кодекс РФ не предусматривает возможности применения по аналогии гражданского законодательства при регулировании трудовых отношений. Как отмечают Н.А. Бриллиантова и В.В. Архипов, многие специалисты в области трудового права не признают применения аналогии закона, хотя теоретически аналогию права не отрицают <8>. Между тем, как верно говорится в литературе, некоторые положения гражданского законодательства - межотраслевые, их заимствование другой отраслью отнюдь не носит для последней дискриминационного характера, в противном случае значение аналогии было бы подорвано <9>. Разумеется, допущение возможности использования по аналогии норм гражданского законодательства применительно к отношениям наемного труда должно быть очень осторожным и учитывать специфику трудовых правоотношений <10>.

<8> Архипов В.В., Бриллиантова Н.А. Необходимые условия трудового договора: проблемы их отражения в трудовом договоре // Современное право. 2007. N 4.
<9> Бондаренко Э.Н. Критерии разграничения разноотраслевых договоров о труде (на примере трудового договора и договора возмездного оказания услуг) // Там же. 2003. N 7.
<10> Там же; Архипов В.В., Бриллиантова Н.А. Указ. соч.

Итак, мы полагаем, что не следует отрицать возможности применения положений ГК РФ о множественности лиц к рассмотренным нами случаям множественности лиц в трудовых обязательствах, если это не противоречит природе соответствующих отношений.

В качестве положительного примера рассмотрим дополнительную (либо солидарную) ответственность при поручительстве для обеспечения обязательств по выплате заработной платы. На практике неизвестно существование подобных отношений в сфере трудового права, но теоретически они мыслимы и вполне могут быть востребованы.

Общество с ограниченной ответственностью (ООО) с одним участником, который одновременно выполняет функции его единоличного исполнительного органа, производящее продукцию программного обеспечения, решает перепрофилироваться. В результате этого имеющийся у него штат программистов необходимо почти полностью сократить. Друг участника данного общества собирается открыть собственное дело по производству продуктов программного обеспечения. Поскольку первое предприятие относилось к сфере малого бизнеса, у руководителя организации сложились достаточно близкие отношения с работниками. Поэтому он предлагает им вместо увольнения по сокращению штатов перевестись на постоянную работу к его товарищу. Работники не возражают, однако им могут потребоваться гарантии того, что, пока их будущий работодатель налаживает свое дело, у них не будет задержек выплаты заработной платы. Тогда ООО поручается, что работодатель, к которому оно переводит работников, будет выплачивать им заработную плату своевременно и в полном объеме. Таким образом ООО принимает на себя ответственность за неисполнение новым работодателем обязанности. Нетрудно заметить, что приведенный случай вполне допустим, поскольку не противоречит ни одному из основополагающих принципов трудового права, служит дополнительной защитой интересов работника без ущемления интересов работодателя и вполне может быть востребован на практике.

Завершая характеристику множественности лиц в трудовых обязательствах, учитывая, что использование цивилистической терминологии достаточно скептически встречается в науке российского трудового права, попытаемся объяснить, почему в данном случае мы все же решились остановиться на ней <11>. Дело в том, что отраслевые науки в юриспруденции, хотя и отличаются друг от друга, представляют собой части одного целого. Поэтому использование в рамках одной отрасли терминологии другой отрасли вполне допустимо при условии, что правовые сущности явлений, описываемых одним термином, принципиально не различаются. Более того, это даже желательно, чтобы избежать ненужной путаницы и недоразумений. В конце концов никому не приходит в голову возражать против использования слова "договор" при наименовании соглашения между работником и работодателем, несмотря на то что изначально этот термин принадлежал цивилистике.

<11> Поскольку речь идет о научной характеристике явления, тот факт, что термин "обязательство" используется самим законодателем в тексте Трудового кодекса РФ, сам по себе еще не говорит о том, что избранная терминология правильна.

Б.Э. КЕНЗЕЕВ, председатель Яшкульского районного суда Республики Калмыкии Участие нескольких лиц на той или иной стороне в обязательстве достаточно сильно «осложняет» само обязательство, независимо от того, активной или пассивной, солидарной или долевой является множественность. Данный фактор имеет место не только вследствие использования дополнительной правовой конструкции к уже имеющейся конструкции обязательства.

Б.Э. КЕНЗЕЕВ,
председатель Яшкульского районного суда Республики Калмыкии

Участие нескольких лиц на той или иной стороне в обязательстве достаточно сильно «осложняет» само обязательство, независимо от того, активной или пассивной, солидарной или долевой является множественность. Данный фактор имеет место не только вследствие использования дополнительной правовой конструкции к уже имеющейся конструкции обязательства.

В практическом отношении исполнение данных видов обязательств имеет дополнительные сложности, так как лицам, выступающим на одной стороне обязательства, необходимо учитывать то, что и на другой стороне обязательства имеется множественность лиц. В силу того что перед другой стороной в обязательстве разные лица выступают в качестве одной стороны, они вынуждены согласовывать свои действия с действиями других лиц на той же стороне обязательства.
В особенности это положение актуально для солидарных обязательств, где каждое из лиц выступает перед другой стороной со всей совокупностью прав (обязанностей) стороны в обязательстве. Соответственно какое-либо неверное действие одного из лиц перед другой стороной в обязательстве в полном объеме негативно скажется на других лицах на данной стороне обязательства независимо от их желания.
Но и в долевых обязательствах, где каждое лицо исполняет обязательство лишь в своей доле, лицам на одной стороне трудно обойтись без согласования собственных действий, и чем сложнее предмет обязательства (действия, которые необходимо совершить лицам на одной стороне обязательства), тем больше необходимость такого согласования.
Например, при совершении сделки по приобретению жилого дома в долевую собственность для регистрации договора купли-продажи необходимо одновременное участие в регистрационном действии всех лиц на стороне покупателя. В связи с этим лицо на стороне покупателя будет согласовывать свои действия по регистрации договора не только с продавцом, но и с другим лицом на стороне покупателя, что, несомненно, усложнит процедуру заключения договора купли-продажи жилого дома. Точно так же в долевых обязанностях подрядчиков по строительству объекта, в которых каждый из долевых должников должен осуществлять строительство определенного этапа, действия каждого из последующих исполнителей подряда будут зависеть от сроков и качества выполнения работ предыдущим подрядчиком.
Исполнение обязательств с множественностью лиц имеет особенности, обусловленные и тем, что действия одного лица на стороне в обязательстве при определенных условиях могут быть признаны действиями всей стороны договора, а при других обстоятельствах вообще не быть признанными как действия стороны договора или признанными таковым лишь частично.
Так, в силу ст. 324 ГК РФ в случае солидарной обязанности должник не вправе подавать против требования кредитора возражения, основанные на таких отношениях других должников с кредитором, в которых данный должник не участвует. То есть один из должников не может ссылаться на какие-либо действия (договоренности) другого должника по отношению к данному кредитору, если в договоренностях он не участвовал, а следовательно, такие действия другого должника не признаются действием стороны обязательства.
Иными словами, признание действий одного из лиц на стороне обязательства действиями, имеющими юридические последствия, зависит не только от воли данного лица, но и от действий других лиц и особенностей правового регулирования именно такой множественности лиц, в которой участвует данное лицо.
На практике обязательства с множественностью лиц возникают либо в случаях прямого указания закона (например, при заключении договоров аренды земельных участков, на которых расположены здания с помещениями, находящимися в собственности у разных лиц), либо когда у сторон отсутствуют иные варианты участия в обязательстве (при необходимости объединения капитала для приобретения дорогостоящего имущества и т. д.).
Здесь надо отметить, что долевая, солидарная и субсидиарная ответственность в гражданском обороте встречается гораздо чаще, чем собственно долевые и солидарные обязательства. В ГК РФ предусмотрено множество случаев наступления подобной ответственности, тогда как примеры возникновения именно долевых и солидарных обязательств гражданским законодательством практически не рассматриваются.
В ГК РФ имеются прямые указания на возникновение обязательств с множественностью лиц:
1) появление долевых (солидарных) залогодателей при переходе прав на заложенное имущество в порядке правопреемства к нескольким лицам (ст. 353);
2) выделенное ст. 670 правило, согласно которому в отношениях с продавцом имущества, являющегося предметом договора финансовой аренды, арендатор и арендодатель выступают как солидарные кредиторы;
3) определенное ст. 707 ГК РФ положение о том, что если на стороне подрядчика выступают одновременно два лица или более, то при неделимости предмета обязательства они признаются по отношению к заказчику солидарными должниками и, соответственно, солидарными кредиторами;
4) возможность сострахования (страхование одного объекта по одному договору страхования совместно несколькими страховщиками), при котором по общему правилу страховщики солидарно отвечают перед страхователем (выгодоприобретателем) за выплату страхового возмещения (ст. 953).
Причем в последнем случае законодатель использует слово «отвечают», т. е. предусматривает, исходя из буквального толкования текста статьи, солидарную ответственность страховщиков за невыплату страхового возмещения. Но поскольку в указанной норме ГК РФ не устанавливается, кто обязан производить данную выплату, то представляется, что в этом случае речь все же идет и о солидарных обязательствах по договору сострахования по выплате возмещения, а не только о солидарной ответственности за невыплату страхового возмещения.
Этот пример в очередной раз иллюстрирует отсутствие внятного разграничения в законодательстве понятия обязательства с пассивной множественностью и понятия соответствующей (солидарной и субсидиарной) ответственности. Нет единого мнения по этому вопросу и среди специалистов. Одни исследователи не выделяют долевые, солидарные и субсидиарные обязательства и соответствующие виды ответственности. Так, Е.А. Суханов, называя конструкцию п. 1 ст. 399 ГК РФ субсидиарным обязательством и самостоятельной разновидностью обязательств с множественностью лиц, отмечает также, что «субсидиарное обязательство, подобно пассивному солидарному обязательству, также представляет собой разновидность (форму) гражданско-правовой ответственности».
Другие ученые, например К. Нам, совершенно обоснованно, на наш взгляд, полагают, что недопустимо смешивать ответственность с исполнением договора, признают субсидиарную ответственность не ответственностью, а видом обязанности, так как «лицо, несущее субсидиарную ответственность, собственно говоря, никакой ответственности не несет. Оно лишь выполняет обязанность, возложенную на него законом или договором».
По нашему мнению, необходимо последовательно разграничить понятия обязательства с пассивной множественностью и ответственности со множественностью лиц. Только разделив данные понятия, можно устранить имеющиеся в законодательстве противоречия и способствовать разработке эффективных средств правового регулирования обязательств с множественностью лиц.
Если юридическая ответственность устанавливает последствия ненадлежащего (неправомерного) поведения, то обязательство устанавливает само надлежащее поведение. Следовательно, обязательства с множественностью лиц должны предусматривать участие всех лиц на стороне в самом обязательстве, а не только в той его части, когда обязательство не исполнено надлежащим образом и кредитор начинает принимать меры по обеспечению соблюдения его интересов путем привлечения к ответственности.
Критерием отделения обязательств от ответственности в этом случае не может служить то, указаны ли в тексте самого договора одно или несколько лиц на той или иной стороне обязательства. Естественно, в большинстве случаев все солидарные и долевые должники (кредиторы) прямо указаны в договоре и участвуют в его заключении. Однако необходимо помнить, что это не обязательное условие возникновения обязательств с множественностью лиц. В тех случаях, когда обязательства с множественностью лиц возникают в силу прямого указания на это в законе, иные лица на той или иной стороне могут не участвовать при заключении договора, из которого возникнет обязательство.
Так, в договоре купли-продажи предмета лизинга на стороне покупателя может быть указано только одно лицо - арендодатель по договору лизинга, однако в силу прямого указания закона (ст. 670 ГК РФ) арендатор по такому договору является вместе с арендодателем солидарным кредитором продавца.
Основным критерием отделения солидарных и субсидиарных пассивных обязательств от соответствующих видов ответственности должно стать требование, с которым кредитор вправе обратиться к лицу-участнику обязательства или к субъекту ответственности.
При солидарной и субсидиарной ответственности кредитор вправе обратиться к лицу, отвечающему дополнительно с должником, только в том случае, если должник по обязательству не исполнил принятые на себя обязанности или исполнил их ненадлежащим образом. Само это лицо в обязательстве участия не принимает и должником не является, оно несет только ответственность за неисполнение обязательства, поэтому требование кредитора к такому лицу является требованием о привлечении к ответственности.
В солидарных и субсидиарных обязательствах, напротив, лицо принимает участие непосредственно в самом обязательстве и является должником, т. е. обязано либо совершить определенные действия (передать вещь, выполнить работу, оказать услугу), либо воздержаться от совершения определенных действий, и кредитор вправе обратиться к данному лицу с любым требованием, вытекающим из обязательства, а не только с требованием о привлечении к ответственности.
Как указано в п. 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств», «при непредъявлении кредитором соответствующего требования к учреждению, находящемуся в процессе ликвидации, он лишается права на предъявление требования к субсидиарному должнику».
Представляется, что и при солидарной ответственности кредитор вправе обратиться к лицу, несущему такую ответственность, только в том случае, если должник не исполнил надлежащим образом свои обязанности. То есть субсидиарная и солидарная ответственность может быть реализована только после момента нарушения должником обязательства.
Здесь может возникнуть вопрос о разграничении субсидиарной и солидарной ответственности, поскольку в обоих случаях привлечение иного лица возможно только при неисполнении обязанности должником. По нашему мнению, такое разделение провести можно: при субсидиарной ответственности взыскание с иного лица возможно только в случае, если должник отказался удовлетворить требование кредитора о привлечении к ответственности, тогда как при солидарной ответственности кредитор не обязан получать от должника отказ от удовлетворения своих требований, вытекающих из ненадлежащего исполнения обязательства, - факта неисполнения им этих обязательств для наступления ответственности достаточно.
Именно этим отличием можно объяснить существование в постановлении Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 № 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» правила о том, что в силу п. 5 ст. 115 БК РФ, устанавливающего субсидиарный характер ответственности гаранта, условие государственной (муниципальной) гарантии о солидарной ответственности гаранта и должника является ничтожным. При этом из п. 1 ст. 115 БК РФ следует, что гарант не участвует в самом обязательстве, а лишь дает письменное обязательство отвечать за исполнение лицом, которому дается государственная или муниципальная гарантия, обязательства перед третьими лицами полностью или частично.
Для наглядности можно привести следующий пример: по договору подряда два юридических лица (общества с ограниченной ответственностью), действуя солидарно, обязались осуществить строительство моста. Заказчик, предъявляя требование о начале работ, может обратиться к любому из двух обществ. Допустим, у одного из обществ-подрядчиков не полностью оплачен участниками уставный капитал. В этом случае если обязательства подрядчиков не будут исполнены в установленный срок, то заказчик вправе, руководствуясь ст. 87 ГК РФ, привлечь к солидарной ответственности участников такого общества, хотя лично участники общества в строительстве участия не принимали.
Данный пример иллюстрирует, что условия исполнения обязательства с множественностью лиц зависят не только от того, какой это вид обязательства (долевой или солидарный), но и от того, является ли данное обязательство собственно обязательством с множественностью лиц или коллективной ответственностью. Однако такое разграничение, по нашему мнению, в настоящий момент в законодательстве не проведено.
Обязательства с множественностью лиц (не ответственность) в законодательстве представлены крайне незначительно, а общее регулирование исполнения обязательств с множественностью лиц ограничивается лишь шестью статьями ГК РФ.
Учитывая описанную выше практическую сложность исполнения обязательств с множественностью лиц, имеющееся правовое регулирование выглядит недостаточным.

Библиография
1 Гражданское право: В 2 т. Том II. Полутом 1: Учеб. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - М., 2003. С. 28-29.
2 Нам К. Ответственность за нарушение обязательств: теория и законодательство // Хозяйство и право. 1997. № 4. С. 48.
3 Хотя данное понятие в современном гражданском законодательстве и не встречается, но правовая конструкция субсидиарной обязанности в принципе может существовать и означает возможность привлечения собственно к исполнению обязанности (а не к ответственности за ее неисполнение) другого, альтернативного должника.

Множественность лиц на стороне подрядчика

В обязательстве, в том числе основанном на договоре (см. п. 2 ст. 307 ГК РФ), в качестве каждой из его сторон - кредитора или должника - могут одновременно участвовать несколько лиц (п. 1 ст. 308 ГК РФ). В таких случаях говорят о множественности лиц на соответствующей стороне обязательства (договора).

Правила, применяемые к отношениям сторон договора подряда с множественностью лиц на стороне подрядчика, конкретизированы в ст. 707 ГК РФ. Согласно п. 1 этой статьи при неделимости предмета обязательства подрядчики признаются по отношению к заказчику солидарными должниками и соответственно солидарными кредиторами. Указанной нормой по существу дублируется установленное п. 1 ст. 322 ГК РФ общее правило, в соответствии с которым неделимость предмета обязательства с множественностью лиц на стороне должника и (или) кредитора является безусловным основанием возникновения солидарной обязанности (солидарного требования). По смыслу приведенных норм изменить это правило соглашением между заказчиком и подрядчиками нельзя. К отношениям между сторонами договора подряда в таких случаях применяются положения ст.ст. 323 - 326 ГК РФ. В целях оценки предмета обязательства подрядчиков как неделимого значение имеет как фактическая и "техническая" сторона вопроса (характеристики объекта, возможность его раздела без изменения хозяйственного назначения, состав подлежащих выполнению работ и т.п.), так и, например, то обстоятельство, отнесено ли договором с участием нескольких подрядчиков выполнение определенных объемов или видов работ к обязанностям конкретного подрядчика (постановления Восьмого ААС от 30.04.2013 N 08АП-1248/13).

Внимание

Разумеется, нет оснований для возникновения солидарных обязательств в тех случаях, когда с каждым подрядчиком у заказчика заключен отдельный договор и, следовательно, множественность лиц на стороне подрядчика отсутствует (постановления Семнадцатого ААС от 29.04.2014 N 17АП-3398/14 , АС Уральского округа от 20.08.2014 N Ф09-5175/14 , Пятнадцатого ААС от 19.05.2014 N 15АП-6040/14).

Представляется, что, поскольку иное не вытекает из ст.ст. 707 и ГК РФ, условие о солидарной ответственности подрядчиков может быть предусмотрено соглашением сторон применительно к обязательству, предмет которого является делимым (см. п.п. 1 - 4 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах"). В отсутствие же такого соглашения при делимости предмета обязательства (например, когда договором определены объемы работ, подлежащие выполнению конкретными подрядчиками) каждый из подрядчиков приобретает права и несет обязанности по отношению к заказчику в пределах своей доли (п. 2 ст. 707 ГК РФ). Если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или условий договора, указанные доли предполагаются равными (ст. 321 ГК РФ).

В статье подробно анализируется институт множественности лиц применительно к трудовому договору и трудоправовым обязательствам. Рассматриваются возможные правовые механизмы урегулирования данного явления.

В статье на основании контент-анализа интервью с работодателями малого и среднего бизнеса рассмотрена проблема их взаимодействия с государством в сфере социально-трудовых отношений.

The article describes and analyzes the legislative politics of revolutionary regimes in Russia in 1917-1918. The author aims to demonstrate the political meaning of the form of early Soviet legislation and its legitimizing effect. The revolutionary legislators often used specific language in the new laws as a vehicle of legitimacy, i.e. to make the people comply. The two main types of legal language used by the Bolsheviks can be interpreted from the perspective of different types of legitimacy. The revolutionary strategy used propagandistic legislation, written in the language of lay people, which urged them to act according to the new law. It can be seen as a request for acts of the people to legitimize the soviets. On the contrary, the traditional strategy employed old bureaucratic means of writing and distributing legislation to the local soviets. The language used by this strategy was closed to the understanding of a lay audience and implied traditions of obeying the law written in familiar legal language, which in turn implied rational/legal legitimacy. The second strategy had already become dominant after the first months of the Bolshevik revolution. This observation demonstrates that from the very beginning of their rule, Soviet leaders approached legislative policy from a technocratic point of view, which determined the further development of Soviet legal theory and practice.

На материалах эмпирического исследования, проведенного автором, в статье рассматривается потенциал социально-ответственного поведения современных работодателей малого и среднего бизнеса через их отношение к своим работникам и обществу в целом.

М.: Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, 2011.

Хусяинов Т. М. В кн.: Человеческие ресурсы в координатах XXI века: Сборник научных статей по материалам Международной научно-практической конференции, 27 ноября 2012 г.. Саратов: КУБиК, 2012. С. 211-215.

В статье рассматривается позиция работодателя во взаимоотношениях с занятыми в сети Интернет, позитивные и негативные стороны данной формы занятости

Монография посвящена исследованию специфики социально-трудовых отношений в малом и среднем бизнесе. Их эмпирический анализ предваряет-ся анализом терминологических проблем, касающихся исследования социаль-но-трудовых отношений в целом, зарубежного и отечественного опыта их изучения, а также основных теоретических подходов к их исследованию. Особое внимание уделено историческому опыту субъектов этих отношений и неформальной составляющей взаимодействий работника и работодателя. Монография представляет интерес для социологов и исследователей, занимающихся вопросами труда, менеджеров, студентов и всех, кто инте-ресуется проблемами современного малого и среднего бизнеса и трудовыми отношениями.

Основной целью данного исследования стало изучение специфики отношений «работодатель-работник» в сфере малого и среднего бизнеса с точки зрения работодателя. Теоретическую основу исследования составили классические теории социального взаимодействия, на основании анализа которых были выявлены основные характеристики взаимодействий данных субъектов социально-трудовых отношений, подлежащие эмпирическому изучению. В качестве объекта эмпирического исследования, проведенного методом полуструктурированного глубинного интервью, выступили 68 работодателей - собственников предприятий малого и среднего бизнеса г. Нижнего Новгорода и Нижегородской области. Исследовательский фокус был направлен на изучение таких характеристик взаимодействия работодателей с работниками, как: способы взаимодействий, характер связей, правила взаимодействия, взаимные ожидания, а также проблемы взаимодействия. С помощью контент-анализа транскриптов интервью были получены результаты, свидетельствующие о наличии ряда специфических особенностей, характеризующих взаимодействие «работодатель - работник» в сфере малого и среднего бизнеса.

Под редакцией: В. Быченков Калуга: КФ РПА Минюста России, 2010.

В сборнике представлены материалы, подготовленные к Третьей международной научно- практической конференции «Тенденции развития государства, права и политики в России и мире» (Калуга, 30 апреля 2010 года).

Для специалистов в области права, преподавателей, аспирантов, студентов высших учебных заведений юридического профиля, для всех, кто интересуется проблемами юридической науки.

Анализируется возможность использования в процессе изучения курса "Юридической техники" соответствующих примеров,содержащих временные характеристики, их наглядность и убедительность. Рассматривается возможность демонстрации оптимизации юридической техники с помощью правильно и четко используемых временных свойств.

Автор статьи считает, что российское общество впервые столкнулось с Конституцией, которая вызывала бы столько нареканий, сколько их вызывает действующая Конституция Российской Федерации. Самый ощутимый ущерб, нанесенный Конституцией системе законодательства, состоит в том, что она вопреки сложившейся отечественной конституционной традиции перестала быть для этой системы формообразующим и системообразующим документом. Конституция не является Основным Законом государства, а, следовательно, и вершиной системы законодательства. Речь идет о системообразующей и формообразующей функциях Конституции, потому что законодательство (в широком ли, узком ли смысле) - это система иерархическая. Каждый вид нормативных актов, входящих в нее, должен занимать свою собственную ступеньку, положение которой в ряду других определяется его юридической силой.

Статья представляет анализ правового статуса Контрольно-счётной палаты Санкт-Петербурга в свете принятия Федерального закона «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счётных органов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований». Особое внимание уделено правовым основам осуществления аудита эффективности государственных средств, а также вопросам взаимодействия Контрольно-счётной палаты Санкт-Петербурга с контрольными органами внутригородских муниципальных образований.

Данная статья посвящена легитимации и особенностям применения судами и органами исполнительной власти стандартов ex post и ex ante в сфере регулирования конкуренции. В ней постулаты ex post и ex ante рассматриваются в качестве правовых принципов, связанных с применением экономического (в том числе антимонопольного) законодательства. Различие между принципами ex post и ex ante проводится на основе двух важнейших критериев, касающихся субъектов их применения и стандартов оценки принимаемых решений. Одна из важнейших целей статьи - опровергнуть распространённое среди юристов и экономистов мнение о том, что законодатель в сфере регулирования экономической деятельности применяет принцип ex ante и не связан принципом ex post, а ситуация с правоприменителем выглядит прямо противоположным образом.

Под редакцией: А. М. Аблажей , Н. В. Головко Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2012.

В сборнике публикуются доклады участников X Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук «Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований». Книга рассчитана на специалистов в области социальных исследований, философии и теоретических проблем права, а также всех интересующихся проблемами и перспективами социальных и гуманитарных исследований. Труды изданы при финансовой поддержке Совета научной молодежи ННЦ СО РАН.

Статья посвящена анализу права на проведение контрдемонстраций, являющегося одним из проявлений свободы собраний. Подчеркивая ценность данного права как элемента демократического общества, автор признает наличие риска насильственных столкновений между участниками публичных мероприятий, придерживающихся противоположных идей. Данное обстоятельство диктует необходимость установления соразмерных ограничений права на контрдемонстрации, отдельные виды которых анализируются в настоящей работе.

This article analyzes the usage of legislation as a legal source in the Russian Empire through the phenomenon of the publication of law. The author argues that the absence of separation of executive, legislative and court powers had definite negative effects for lawmaking and enforcement. The legislative politics of Russian emperors could be analyzed using Jürgen Habermas‘ concept of ―representative publicness‖ (representative öffentlichkeit): to a large extent, the tsars considered law as both an assertion of authority and a means of governing. Their actions towards strengthening legality in the state (i.e. the compulsory publication of legislation) were in essence symbolic or theatrical. In fact, since the separation of laws from executive acts did not exist in imperial Russia, the legislation was published (or stayed unpublished) exclusively for state administrators. The conflict in conceptions of legality between state and civil actors in the second half of the nineteenth century was not of a merely political nature. The article demonstrates that there was a public demand for publication of legislation; insufficient accessibility of legal information negatively influenced social and economic development in imperial Russia.

Белый А. В. ЭКО. 2010. № 6. С. 97-114.

В статье рассматривается развитие норм международной управляемости в мировой энергетике, применяется институциональный подход к развитию международного правового режима Энергетической хартии. Определение управляемости связано с развитием международных норм разрешения споров, которые достаточно широко представлены в данном документе. В общем контексте вопроса управляемости рассматриваются интересы России - защита инвестиций в ЕС и поощрение экологических инвестиций.

В работе рассматриваются культурные аспекты и правоприменительная практика в области прав человека в Кавказском регионе. Обсуждаются различные интерпретации концепции прав человека в регионе, связь проблематики прав человека с социокультурными особенностями региона. Особое внимание уделяется развитию института Уполномоченного по правам человека (омбудсмена) и других институтов государственной правозащиты в республиках Северного Кавказа и в странах Закавказья. Показана специфика отношений «человек - власть» в регионе. Социокультурные аспекты в области прав человека на Кавказе освещаются в контексте проблемы борьбы с терроризмом, а правоприменительная практика - в условиях сочетания четырех правовых систем: адата (обычаев), шариата, светского права и международного права.

Согласно п. 1 ст. 308 ГК РФ в обязательстве в качестве каждой из его сторон - кредитора или должника - могут участвовать одно или одновременно несколько лиц. В тех случаях, когда сторона обязательства представлена двумя и более лицами, говорят о множественности лиц в обязательстве . В зависимости от того, на какой из сторон обязательства множественность имеет место, различают активную, пассивную и смешанную множественность .

Активная множественность возникает, если на стороне кредитора участвуют несколько лиц при одном должнике, когда несколько участников гражданского правоотношения имеют право требовать от должника совершения действий, предусмотренных обязательством.

Пассивная множественность имеет место в случаях, когда одному кредитору противостоят на стороне должника два и более лица и кредитор вправе требовать исполнения обязательства от всех должников.

Смешанная множественность характеризуется тем, что и на стороне кредитора, и на стороне должника одновременно выступают несколько лиц. Одновременно имеет место и активная, и пассивная множественность, поэтому она называется смешанной.

В зависимости от объема прав и обязанностей, принадлежащих каждому из участников, выступающих на одной стороне, различают долевые и солидарные обязательства . Кроме того, законом, иным правовым актом или условиями обязательства наряду с основным должником может быть предусмотрено лицо, несущее субсидиарную ответственность.

Обязательство по общему правилу является долевым , если законом или договором не установлена солидарность обязанности или требования. В долевом обязательстве при активной множественности каждый из кредиторов имеет право требовать исполнения лишь в определенной причитающейся ему доле, при пассивной множественности каждый из должников обязан исполнить обязательство лишь в определенной доле. Причем доли считаются равными, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное.

В солидарном обязательстве при активной множественности любой из кредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме. При пассивной множественности любой из должников обязан по требованию кредитора предоставить исполнение в полном объеме (ст. 323 ГК РФ), причем кредитор может потребовать исполнения от всех должников совместно или от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не будет исполнено полностью.

После надлежащего исполнения обязательства в пользу одного кредитора или одним должником между солидарными кредиторами либо между солидарными должниками производятся расчеты. Кредитор, получивший исполнение от должника, обязан возместить причитающееся другим кредиторам (п. 4 ст. 326 ГК РФ). Должник, исполнивший солидарную обязанность, вправе предъявить регрессное требование к остальным должникам в определенных долях, за вычетом доли, падающей на него самого (п. 2 ст. 325 ГК РФ).